Грохот воды в Миклинкском каньоне был слышен издалека, а рядом с ним людям приходилось кричать, чтобы их расслышал собеседник. Поэтому местный отряд любителей смертельных игр отнес свой лагерь за несколько километров от каньона. Поселение это показалось Постнову самым большим из тех, что он уже видел на Денвайре. Еще не город, но уже и не временный туристический лагерь, это точно.
Дома здесь тоже возводили из пластика, но более основательные и просторные, предназначенные явно не для того, чтобы просто провести здесь пару ночей. Вскоре Сергей обнаружил, что впечатления его не обманули - некоторые обитатели лагеря и впрямь проживали здесь годами, но вовсе не в поисках просветления, как в каком-нибудь гималайском дацане, и не для пляжного расслабления, как в Гоа. Больше всего это поселение походило на какой-нибудь ковбойский городок времен фронтира, для полного сходства не хватало только салуна и лошадей, но уж оружие здесь было чуть ли не у каждого, что казалось странным на каменистом плато. Ну да, они же время от времени сплавляются вниз по реке, а там тропический лес по берегам и, наверное, дикие звери... Это объяснение, впрочем, казалось Постнову притянутым за уши, но другого пока просто не приходило на ум.
Процедура определения прибывающих на постой здесь, впрочем, ничем не отличалась от уже виденного в Зергедском и Рагбертском клубах. Такая же штаб-квартира, оснащенная компьютерами, такие же завалы снаряжения по всем углам. Ну, разве что, у каждого у здешних начальников по парализатору на поясе. У Постнова первым делом поинтересовались, надолго ли он здесь намерен обосноваться, а узнав, что всего на несколько дней, ради одного-единственного сплава по Миклинку, заметно расслабились и предложили ему место в гостевом домике, где уже обитала одна семья, отец с сыном.
Сорокалетний Иссир из Лиановеса был ровесником Сергея и, похоже, таким же завзятым путешественником, только, в отличие от него, еще в молодости успел обзавестись семьей. Старшее его чадо уже успело подрасти и теперь сопровождало отца в экстремальных походах. Младшенький, Ланквир, тоже по словам отца рос боевым парнем, но такие места были пока еще не для него, посему он оставался в Лиановесе с матерью. Ну, в том, что одиннадцатилетним здесь не место, Постнов был полностью согласен, но и четырнадцатилетний Тикод гляделся тут как-то не слишком уместно.
Сергей знал, что лиановские подростки в этом возрасте обычно не уступают в росте взрослым землянам, а то даже и превосходят их, но Тикод был на полголовы его ниже, к тому же тощий и настолько длинноволосый, что напоминал земных хиппи. Внешность соседа по домику настолько ввела Постнова в заблуждение, что он, едва представившись, огорошил нового знакомого вопросом: "А сколько тебе лет, мальчик?"
Тикод так дернулся, словно его чем хлестнули. Рост наверняка был его больным местом, и он уже успел наслушаться подначек от одноклассников на сей счет. А когда все это накладывается на подростковые комплексы, возникает просто взрывоопасная смесь. Ты себя уже считаешь взрослым, самостоятельным человеком, а тебя продолжают воспринимать как какого-то несмышленыша! Тикод только каким-то чудом сумел сдержаться и не наговорить в ответ грубостей, пробурчав лишь, что ему четырнадцать. С бесцеремонным землянином он больше разговаривать не хотел, но и игнорировать его присутствие не мог никак. Оставалось поминутно доказывать свою состоятельность и полноценность.
В обычной жизни лиановцы чураются физической работы, предпочитая переваливать все на роботов, но в лагерях экстремалов роботов не было вообще. Люди намеренно отказывались здесь от благ цивилизации, словно стараясь доказать самим себе, что они в состоянии выжить где угодно. Здесь было электричество и связь, но каждую ночь палили костры и даже готовили на них пищу, а топливо для этих костров регулярно доставляли снизу, из раскинувшегося у подножия плато тропического леса. Привезенную древесину разделывали на поленья топорами, и Тикод старался не уступать в этом деле взрослым, орудуя тяжелым колуном, пока руки ни начинали нестерпимо болеть. В тайне он надеялся, что это поможет ему, наконец, нарастить мускулы, да и плечи тоже станут шире.
Ну и, разумеется, он всегда таскал на поясе парализатор. В городах такое право имели только гварды и прецессы, да и то для его сверстников это было вещью почти невероятной, поскольку контракты на службу заключали, как правило, только с двадцатилетними. Но здесь - территория вольных отрядов, случайных людей здесь не могло быть по определению, а все собравшиеся - наверняка люди чести, готовые отстаивать ее с оружием в руках. Дуэли на берегах Миклинка были явлением вполне привычным и случались чуть ли не каждый день. Тикод точно знал, что никому не спустит с рук оскорблений и будет стреляться столько, сколько потребуется. Ради этого он регулярно ходил тренироваться в стрельбе, благо тир здесь был и стоили его услуги недорого.
Эту особенность местного сообщества заметил и Постнов. Правовой режим у всех трех лагерей был, в принципе, одинаковый, вот только в долине Зергеда людям с лихвой хватало борьбы со стихиями, а альпинисты у подножия Рагбертского хребта больше думали о грядущих восхождениях и уж точно не собирались выяснять отношения с товарищами, с которыми завтра, может быть, придется идти в одной связке. Сплавляться же по Миклинкскому каньону люди обычно рисковали в одиночку или, в крайнем случае, в паре с кем-то. Двухместная байдарка в этой теснине была управляемее катамарана и давала больше шансов на выживание. Но вероятность погибнуть во время сплава все равно была настолько высока, что на этом фоне не казались уже страшны никакие дуэли.
Еще Сергей заметил, что сообщество здесь было преимущественно мужское. Безбашенные дамы тоже встречались, но составляли не больше пятой части всего местного контингента, да и те, похоже, претендовали в обществе на мужские роли. Занять штатную должность в боевых подразделениях гварды им почти не светило, но оружие они явно любили не меньше мужчин.
Дамских дуэлей ему, правда, повидать не довелось, хотя, по слухам, здесь и такие случались. Вот одну мужскую он для интереса посмотрел, чтобы хотя бы быть в курсе, на что тут можно нарваться. С чего начался конфликт, он, правда, не видел, слышал лишь взаимную брань, когда конфликтующие стороны уже отправились в клубную штаб-квартиру, чтобы официально известить о своем желании разрешить противоречия в соответствии с Дуэльным кодексом, входящим, между прочим, в официальный свод законов Федерации. Почему-то им при этом пользовались только такие вот самоуправляемые структуры, а остальные граждане предпочитали решать свои проблемы в судах. Видимо, все дело было в наличии на руках оружия, что в этом обществе воспринималось как привилегия и одновременно необходимость быть особенно щепетильным в вопросах личной чести.
Желание обеих сторон разрешить свой конфликт путем дуэли было официально зафиксировано, оба выбрали себе секундантов, которые смогли уже без брани обсудить условия дуэли, после чего вся толпа, включая многочисленных зевак, повалила на берег Миклинка, где на самом обрыве и сошлись дуэлянты. Парализатор, конечно, поражает не насмерть, вот только пораженный им временно теряет сознание и вполне может свалиться с обрыва, что в данном случае и произошло. Секундантам оставалось лишь зафиксировать смерть проигравшего и отнести бумагу все в ту же штаб-квартиру. Впрочем, сам ход дуэли успели заснять десятки человек, так что ни у кого не должно было возникнуть сомнений, что все прошло честно. Новые знакомые уверили Постнова, что никакие следователи сюда, на Рагбертское нагорье, добираться не станут, а уж копаться в причинах смертельного конфликта - и подавно. Дуэльный кодекс соблюден, ни у одной из сторон претензий нет, стало быть, все в норме.
Увиденное, конечно, впечатляло, и Постнов сделал вывод, что здесь стоит вести себя максимально осторожно. Вот пошутишь неудачно, а кто-то может ведь и не понять...
Самообеспечение топливом входило в число обязанностей обитателей лагеря. Точнее, сухостой надо было выискивать внизу и рубить, а на плато его уже доставляли огромные транспортные вертолеты, благодаря плотности атмосферы способные летать и на пятикилометровой высоте. Постнов раньше и не догадывался, что в авиации могут существовать такие монстры со стометровыми лопастями, легко перерубающими древесные стволы. Когда работал винт, к этому гиганту лучше было и близко не подходить - сметет как ураганом! Но со своими задачами огромные летающие машины справлялись успешно, доставляя на плато крупномерные грузы и перебарывая даже шквальный ветер. Сергей пару раз слетал на них в лес и обратно и оценил их надежность и плавность хода.
Кстати, однажды ему довелось поработать в паре с Тикодом. Упрямый подросток в поисках подходящей древесины лез в самую чащу, махал топором, как заводной, и поблажек не просил, за что удостоился похвалы от Сергея и даже, кажется, перестал на него дуться. Ну, давно ведь известно, что совместный труд сближает.
С соседями по дому всегда лучше дружить, чем враждовать, но в намерениях Постнова все же не было заводить столь тесную дружбу, чтобы становиться свидетелем интимных семейных сцен. Вот только жизнь порой подкидывает и не такие сюрпризы.
Иссир с Тикодом вдруг забеспокоились, что их младшенький перестал выходить на связь. Естественно, стали допытываться у матери семейства, куда пропал сын? Выяснилось, что сбежал и уже целых два дня непонятно где обретается. Впрочем, побег этот был уже не первым в его биографии, а друзей у Ланквира хватало, так что мать не слишком-то беспокоилась. Мол, нагуляется, соскучится по дому и вернется, все же не младенец уже. Иссир, похоже, был того же мнения, поскольку срочно срываться в Лиановес и искать там непутевого сынка не собирался. Впрочем, вскоре выяснилось, что его и искать-то было не надо.
В поселок только что доставили грузы. Большой баул с деталями разобранной двухместной байдарки занесли в их домик и поставили в угол. Сперва все было спокойно, но потом Постнову показалось, что баул шевелится. Мужчина протер глаза. Баул вновь задергался, и возникло впечатление, что кто-то пытается открыть его изнутри. Сергей обратил на это внимание Тикода. Парень несколько секунд потрясенно взирал на оживший баул, потом вдруг рванул к нему, дернул за застежку, сунул руку внутрь и яростно взвыл:
- Ланкви!!!
Обитателю баула пришлось выбраться на свет, теперь уже явно против его воли, поскольку Тикод держал его за ухо. Младший братец при этом возмущенно орал, пытался отцепить руку старшего от своего уха, да только безуспешно. На крики примчался Иссир, и семейная склока развернулась во всю мощь.
Раскрасневшийся и взъерошенный Ланквир вопил, что ростом он уже почти с Тикода и такой же спортивный, как старший брат, и вообще, ему надоело, что с ним вечно обращаются, как с малышом, что он уже вырос из детских игр и тоже имеет право испытать себя в настоящем деле. Наивный одиннадцатилетка почему-то решил, что стоит ему добраться до плато, неважно даже каким способом, и все здешние развлечения, доступные лишь взрослым, будут открыты и для него. То, что старшие, улетая на Сетрексу, оставили свой багаж дома в расчете, что его переправят к ним потом на грузовом корабле и за существенно меньшую сумму, сыграло на руку юному авантюристу. Каким-то чудом он умудрился забраться в этот баул накануне отправки, да еще так, чтобы мать не заметила, и пережил путешествие через космос в грузовом трюме. Похоже, ему несказанно повезло, что тем же рейсом везли какой-то живой груз, чувствительный к условиям перевозки, так что емкость была тщательно герметизирована и в ней поддерживалась комфортная температура. До мнящего себя героем пацана это так и не дошло, зато дошло до его отца, который обложил юного шельмеца таким потоком брани, какого мальчишке наверняка не доводилось слышать за всю его жизнь.
Свое эмоциональное выступление Иссир завершил обещанием отправить Ланквира обратно в Лиановес первым же рейсом. Пацан яростно замотал головой, мол, никуда он не поедет, не для того рисковал, а если его вывезут насильно, так он сбежит по дороге.
- Острых ощущений захотелось? - зловеще поинтересовался отец.
- Ага, - нагло ответил сын.
- Ну, будут тебе сейчас острые ощущения, ты их надолго запомнишь. Тикод, там сейчас снизу деревья доставили неразделанные, сбегай на костровую площадку и нарежь подходящих прутьев.
Потрясенный Ланквир притих. Нет, при его-то авантюрном характере ему уже не раз прилетало пониже спины, но там рядом всегда была мать и отец особо не зверствовал. Сейчас он попал в окружение суровых мужчин, и что-то подсказывало пареньку, что и порка его ждет экстраординарная.
Тикод обернулся быстро и приволок целую охапку прутьев. Поскольку никаких специальных приспособлений для наказания непослушных детей в лагере, разумеется, не было, да и самого наличия малолеток тут не предполагалось, Иссир с Тикодом отодвинули от стены койку, после чего мужчина приказал младшему сыну раздеться догола и улечься на нее ничком.
- Ну, пап... - заныл Ланквир, - ну, можно хотя бы без посторонних?..
- Мы здесь все одна семья, - ответил Иссир, вооружаясь розгой. - Если немедленно не ляжешь, мы сейчас выставим эту кровать на улицу, пусть тебя там весь лагерь видит и слышит.
Оценив перспективы, разобиженный Ланквир все же подчинился отцу, самостоятельно разделся, улегся и даже позволил брату себя привязать. В начале порки он яростно стискивал зубы, чтобы не заорать, но выдержки его хватило ненадолго. Мычание с закрытым ртом постепенно сменилось приглушенными вскриками, на глазах выступили слезы, потекли сопли, а когда число полученных розог приблизилось к полусотне, мальчуган окончательно утратил над собой контроль и разревелся как младенец. Теперь о его наказании точно был осведомлен весь лагерь.
Когда порка прекратилась, Ланквир еще долго всхлипывал, постепенно осознавая бездну своего унижения. Теперь его здесь точно никто не станет воспринимать всерьез! Он будет для всех всего лишь маленьким мальчиком, боящимся розог и не способным терпеть боль. Все сладкие мечты о героических деяниях выветрились из его головы, не выдержав столкновения с суровой действительностью.
До самого отъезда он так и не решился высунуть нос из домика, чтобы не столкнуться со свидетелями своего позора. Ни о каких побегах теперь, конечно, не могло быть и речи. Вернуться бы побыстрее в Лиановес, к маме под крылышко, и ближайшие три года не вспоминать о своей неудачной авантюре. А там, глядишь, люди все позабудут, и он сможет приехать сюда как взрослый гражданин, имеющий полное право рисковать своей жизнью.
Постнов ему где-то даже сочувствовал, но вида не подавал и нигде не болтал о том, свидетелем чего ему довелось стать. Неизвестно, что думал об этом Ланквир, но вот старшие члены семьи деликатность Сергея оценили.