Когда мне было тринадцать лет, мои родители устроили себе второй медовый месяц. Я не ведаю, что их на это сподвигло. Я думал, что останусь один дома на целую неделю!

Но я был не прав. Мои родители заключили договор с няней, что приходила и следила бы за мной ту неделю. Няней этой оказалась семнадцатилетняя девушка, проживавшая в нескольких кварталах от нас.

По той или иной причине она нравилась всем. Младшие мальчики (те, что примерно моего возраста) грезили о ней как о сексуальной богине. Я подумал, что это может оказаться недурным временем, чтобы с ней познакомиться.

Мои родители были из тех, кто думает, что меня необходимо шлепать за серьезные проступки типа уничтожения имущества и драк. Всякие иные заканчивались запретами выходить из дому или словесными разносами. Они дали моей няне право наказывать меня, как та посчитает нужным. Я тогда об этом и не подозревал, а если бы знал, то не сделал бы того, что сделал.

Первые три дня прошли спокойно. Я делал то, что мне говорили. Я ел только положенную пищу и т. д. Я был паинькой до четвертого дня. Дом мой стоял рядом с лесом. Ни один из детей никогда не заходил туда далее чем на пятьсот футов. Нам толковали о стаях диких волков, которые нас там съедят.

Я пошел на риск зайти в лес дальше, чем кто-либо еще нашего возраста. Я решил принять этот вызов. В моем окружении, если вы не рисковали, то считались желтопузиками.

Я зашел в лес. Я уже углубился в него на четыреста футов, когда моя няня позвала меня на ужин. Я попросту ее проигнорировал и продолжал идти. Остановился я примерно через полчаса. Я забрался в лес футов на восемьсот и решил, что это уже достаточно далеко. Я обернулся вокруг, чтобы взглянуть, откуда я пришел, но не смог этого различить.

Я, должно быть, бродил кругами около часа, поскольку начало темнеть. Наконец, я увидел из леса свой дом и побежал к нему. Когда я оказался футах в пятидесяти от дома, оттуда вышла моя няня. Я застыл, увидeв ее ледяной взгляд. Она с полчаса меня допрашивала, затем позволила поужинать.

Когда я закончил, она попросила меня пойти с ней. Я согласился, не имея и мысли, куда мы направляемся. Она повела меня к растущему за домом лесу и зашла в него. Пройдя футов четыреста, она уселась на древесный пень. Было все еще достаточно светло, чтобы хорошо видеть в лесу. Затем она принялась читать мне нотацию, что я не должен бродить по лесу, и что я мог бы ушибиться или потеряться на несколько дней, и т. п.

Потом она сказала о моем наказании. Я буду отшлепан здесь и сейчас. Я принялся отступать и вспыхнул от смущения. Она cхватила меня за руку и потянула к себе. Она оказалась очень сильной для девушки ее возраста. Затем она расстегнула мои брюки. Я был ошеломлен и не мог даже пошевелиться.

Потом она стянула вниз мои белые жокейские трусы. Я покраснел снова. Я всегда мечтал о том, чтобы показать ей себя, но не в такой же ситуации. Ум мой был очень развит, но никак не тело.

Затем она потянула меня к себе на колени и вновь принялась отчитывать, что я, мол, действую и выгляжу как маленький мальчик и наказан буду соответственно. Потом она раз двадцать шлепнула рукой мои бедра и зад. Когда она закончила, я уже вовсю ревел.

Затем она повела меня в дом, не дав одеть брюки и трусы. Там мне было сказано принять душ и идти ложиться спать.