Заселили Феста в ту самую комнату, где уже проживали Дима, Валера и Олег. К сожалению, свободная койка нашлась только в углу, а не рядом с ними. Вожатого третьего отряда, куда попал Фест, равно как и воспитательницу, пришлось посвятить в его тайну, зато на них же легла обязанность обеспечить его всеми необходимыми для жизни в лагере вещами, поскольку у него с собой даже сменного белья не было. Пацанов из отряда, за исключением указанной выше троицы, никто посвящать, конечно же, не стал, и они с удивлением на него косились, что это за хмырь такой взялся, опоздавший к началу смены, и почему это взрослые так с ним возятся. Впрочем, для них он был Федей Огоньковым. Так, ради конспирации, звали его теперь вожатый, воспитательница и его первые приятели.

Вот, правда, говорить с непосвященными Фест теперь откровенно боялся. А ну как станут расспрашивать, кто он и откуда? Он мог сказать, как зовут его "родителей", вписанных в метрику, город, из которого он якобы приехал, и адрес своего там проживания. На том его легенда и заканчивалась. Да, представители их цивилизации следили за землянами, но их интересовали глобальные вопросы, во всякие бытовые мелочи никто не вдавался, а потому и создать для него подробную легенду, которую трудно было бы разоблачить, оказалось некому. Решили, что и так сойдет, главное подкупить там людей, что принимают решения, чтобы они закрыли глаза на все несостыковки.

Ну, относительно уровня местной коррупции наблюдатели не ошиблись, Фест теперь убедился в этом лично, но нельзя же подкупить всех, с кем тебе доведется контактировать! Так что с одной стороны он был теперь надежно защищен от пристального внимания проверяющих, представляющих местные властные органы, а с другой стороны его в любой момент могли разоблачить сверстники, которым рот не заткнешь и которые бог весть кому могут передать свои догадки. Для него было неестественно разыгрывать из себя такого вот нелюдимого буку, но он не видел другого способа отвадить любопытствующих.

А еще приходилось привыкать к уровню здешнего комфорта. Дом третьего отряда представлял из себя деревянный барак с двумя большими спальнями, для мальчиков и для девочек, кладовками и маленькими комнатками для вожатых. Туалет на улице в отдельном здании, умывальник тоже, душевых не предусмотрено, зато есть большая отрядная баня, куда в субботу один за другим отправляют мыться все отряды. Лагерный медпункт с собственной душевой и туалетом рядом с этим убожеством казался островком рая. То ли детей в этом лагере специально приучали терпеть жизненные тяготы, то ли у владельцев просто денег не хватало ни на какую реконструкцию и вся инфраструктура здесь оставалась неизменной с замшелых советских времен. Чистоплотного Феста все это откровенно злило, но зато незабываемых впечатлений он действительно получал выше головы и уже прикидывал, как впишет окружающую его сейчас обстановку с сценарий новой игры. В условиях полного погружения игроков точно ждет шок!

А еще его напрягало, что в одной комнате здесь ночует десяток мальчишек, не все из которых к нему благожелательно настроены. После отбоя возня и даже швыряние подушками, и вожатому Степану приходится прилагать немало усилий, чтобы утихомирить своих подопечных. А еще какой-то дурак здесь придумал после отбоя тихий час! Фест слышал, что в жарких странах на этой планете бывает послеобеденная сиеста, но это потому, что в эти часы из-за угрозы перегрева нереально заниматься никакой активной деятельностью. Но здесь-то это и во вполне прохладные дни устраивают! Разумеется, никто не спит, и все только маются дурью, задирая друг друга.

Положение усугубилось, когда Рунду удалось, наконец, найти тайного скупщика золота, согласного приобрести большую партию ювелирных изделий безо всяких документов. Что наличные теперь у них на руках, охранники оповестили Феста через все тот же чип, который на самом деле не только его местоположение отслеживал, но и текущее состояние его организма, а при необходимости мог работать не только на передачу, но и на прием информации, посылая нужные импульсы прямо в мозг. При интенсивном использовании его заряда надолго бы не хватило, так что такие сеансы связи должны были проводиться только по исключительно важным поводам, вот как сейчас.

О поступлении денег Фест известил Степана, и тот закрыл глаза на тайный уход подопечного за территорию лагеря через уже знакомую Фесту дыру в заборе. Обратно мальчик вернулся с пакетом, где лежали пачки купюр. Теперь можно было, наконец, заплатить обещанный аванс. Пакет этот он отнес в медпункт, откуда большая часть его содержимого попала в директорский кабинет и там уже разошлась по рукам. Вот только одну из пачек Фест оставил при себе, намереваясь лично заплатить приятелям и не очень-то задаваясь вопросом, где они станут хранить столь огромные для них деньжищи. Деньги он передавал с рук на руки, когда рядом не было посторонних, но кто-то, видимо, все же подсмотрел и, конечно же, сделал неверные выводы, решив, что это просто Фест такой трусливый и слабохарактерный, что деньги свои кому попало готов отдать, наверное, чтобы не били. Олег Распопов и его приятели в пай-мальчиках отнюдь не числились, так что подумать о них можно было всякое. Ну и кому-то, естественно, стало завидно.

Игорь Пустельгин без особых на то оснований считал себя крутым парнем, но наглости ему и в самом деле было не занимать, чем он и пользовался при всяком удобном случае.

- Эй, Федь, я слышал, у тебя лишние деньги завелись. Не поделишься с товарищем?

Такого наглого наезда Фест никак не ожидал. У него на родине такое и представить было невозможно. Да там и наличные деньги давно отсутствовали как класс, а если со счета на счет перечислить, так всегда следы останутся, и тогда расспросов не избежать: за что, мол, и на каком основании? Не зная пока, как на такое реагировать, Фест недоуменно захлопал ресницами, что только убедило юного вымогателя в правильности выбранной тактики. Свои слова он подтвердил невзначай продемонстрированным кулаком.

- А тебе-то за что платить? - наконец, пораженно вымолвил Фест. - Ты мне что хорошего сделал?

- Так, может, еще сделаю, - глумливо ответил Игорь. - Например, трогать не стану. Или, может, стукнемся?

Фест понял, что его откровенно провоцируют на драку. И ведь не объяснишь этому наглецу, что он ведет себя асоциально! И никто его за это ничем закалывать не станет, поскольку здесь это, похоже, если и не в порядке вещей, то все равно дело привычное, а не ужас-ужас-ужас!

Фест быстро огляделся по сторонам. Приятели были неподалеку, но на помощь ему что-то не спешили. Ну да, они же не защищать его договаривались, а устроить ему здесь интересную жизнь, то есть сделать его участником всех своих авантюр. Ну и зачем им в партнерах такая размазня, которая даже за себя постоять не в состоянии?

Фест еще раз внимательно оглядел противника, уже начинающего терять терпение. Игорь и ростом его не превосходил, и в плечах был ничуть не шире. Нет, физически он точно не сильнее! У него разве что опыта может быть побольше, если он, допустим, какими-нибудь единоборствами занимался, но проверить, так ли это, можно только на практике. И хотя хорошо привитые манеры не позволяли Фесту ввязаться в обмен ударами, откуда-то из глубин его подсознания уже вздымались древние родовые инстинкты, требующие прямо противоположного, и Фест чуть ли не с удовольствием им отдался.

Первый удар нанес все же Игорь, попав Фесту в плечо, но тот устоял на ногах и тут же сам замолотил кулаками, сперва целясь по корпусу, а потом уже куда придется. Мальчишки крепко сцепились, не устояли на ногах, и дальше обмен ударами происходил уже в партере. Никаких боксерских навыков у Игоря не обнаружилось, только лишь наглость и остервенение.

Растащил пацанов прибежавший на шум вожатый. Сперва каждому из бойцов прилетело по подзатыльнику, чтобы малость охолонули, а потом, наконец, дошло дело до обстоятельного разбора, по какому поводу драка и кто ее зачинщик. Тут и выплыло, что Игорь наезжал на соседа по комнате из-за денег, а Фест только защищался. Теперь все шишки посыпались на малолетнего вымогателя с угрозами выгнать из лагеря, если такое еще раз повторится. Ни о каких медикаментозных мерах для снижения уровня агрессии речи, разумеется, так и не зашло.

Потом обоих бойцов отвели умываться и в медпункт, залечивать травмы. До разбитых губ и носов, правда, дело не дошло, оба отделались синяками, один из которых, правда, оказался у Феста под правым глазом. Никакими примочками его было не убрать, и, разглядывая себя в зеркало, мальчик хмуро думал, что это "украшение" останется при нем до самого возвращения домой. Вот как он там будет объяснять, как и при каких обстоятельствах его заполучил? Убеждать взрослых в своей правоте - это дохлый номер. Наверняка, по их мнению, он должен был бы отдать агрессору требуемое, а потом на него же и нажаловаться, чтобы с ним потом компетентные взрослые люди разбирались. Здесь, возможно, формально от законопослушных детей требовалось то же самое, но на деле наставники понимали, какой это будет удар по мальчишеской гордости, и позволяли воспитанникам постоять за самих себя. Да, так было опаснее, непредсказуемее, но зато естественнее и даже как-то честнее.

На досуге Фест задумался, сможет ли он использовать полученный сейчас опыт при разработке игровых сюжетов. Не обвинят ли его тогда на родине в пропаганде насилия и жестокости? Очень даже могли. Но эту свою победу над собой он не забудет никогда и станет ей в тайне гордиться. А может, и не в тайне. За считанные дни, проведенные здесь, он уже стал заметно решительнее, и кто знает, что там будет дальше. Острые впечатления, оказывается, не только вызывают всплеск адреналина в крови, но и характер выковывают.

Фест заметил вдруг, что после этой драки и с окружающими его пацанами ему стало как-то легче сходиться. За своего, что ли, признали? Хорошо бы, ведь это гарантировало ему участие в дальнейших приключениях.