Первые предсказания изменения курсов акций и валют, обнародованные "Бюро финансовых прогнозов", оказались гораздо точнее, чем у конкурентов, и привлекли к БФП внимание серьезной публики, что позволило Травникову сделать дальнейшие прогнозы платными и конфиденциальными. На счета компании стали поступать приличные суммы, затем ей предложили взять в управление частные средства, были учреждены паевый инвестиционный фонд БФП и фонд прямых инвестиций.

Все это время Травников категорически отказывался рассказывать, что за прогнозисты на него работают, намекая только, что это очень высокопрофессиональная команда. Только к лету, когда все потенциальные кандидаты, известные биржевому сообществу, были перебраны, и ни один из них не сознался, что работает на БФП, под распространяемыми компанией сводными таблицами прогнозов появилось имя Наума Ильина, финансового аналитика, доселе не известного профессиональному сообществу. Некоторые, правда, припоминали, что вроде встречали эту фамилию среди заочников Плехановской академии, а потом и среди выпускников одного из престижных калифорнийских университетов, но никто не мог вспомнить даже, как он выглядел. Но если и народился на Руси какой-то неведомый финансовый гений, то все равно он только один из команды Травникова. А остальные, пардон, кто и в каких областях знания специализируются?

Вилорик Ланитин был, пожалуй, единственным в БФП, кому решительно не нравилась вынужденная анонимность собственной работы. С каждым разом он все лучше прогнозировал предполагаемое поведение широких масс инвесторов и давно уже преодолел ту пресловутую планку в 60% достоверности, что ставил перед ним шеф. В любой брокерской компании такого ценного специалиста с руками бы оторвали, не будь этому специалисту всего лишь двенадцать лет от роду. Вот в этом и заключалась его главная проблема. Вилька выдавал прогнозы, которым следовали обладатели миллиардных состояний, а сам по закону не мог себе даже банковский вклад открыть! Якобы он как малолетний не в состоянии пока разумно распорядиться деньгами! С ним даже трудовой договор не имели права заключить, и потому среди официальных сотрудников фирмы его как бы и не было, зарплату ему выдавали в конверте, да и ту приходилось отдавать родителям, которые оставляли ему из нее сущие гроши на карманные расходы. И не утаишь ведь, поскольку папаша точно знал, сколько ему платят, и только ради этих денег соглашался, чтобы Вилька вообще работал в БФП.

Отец с каждым днем раздражал Вилорика все больше и больше. Он как бы не замечал, что сын-то уже вырос и имеет теперь собственное представление об окружающем мире, донимал моральными сентенциями и ни в какую не хотел признавать, что Вилька лучше него разбирается в финансовых делах. Те самые рекомендации, за которые серьезные фирмы платили БФП солидные деньги, старшему Ланитину доставались бесплатно, но он выслушивал их с усмешкой только потому, что они звучали из уст Вильки, и, конечно же, никогда им не следовал, при этом то и дело попадался на удочку всяких мошенников, обещавших баснословную прибыль и при этом всего лишь возводивших очередные финансовые пирамиды. Наблюдать, как честно заработанные им деньги столь бездарно проматываются, было мучительно больно, и Вильке оставалось лишь мечтать о том счастливом дне, когда он, наконец, станет совершеннолетним и сможет послать папашу куда подальше.

Впрочем, была у него надежда достигнуть финансовой независимости в куда более близкий срок. Кирилл Шумилов, талантливейший программист, хакер и третий взрослый сотрудник их компании, сам к деньгам достаточно равнодушный, вошел в положение Вилорика и завел для него несколько электронных кошельков на подставных лиц, через которые можно было оплачивать покупки в интернете. Акции так, правда, не купишь, но зато на сетевых биржах можно приобрести любую криптовалюту и токены, а с ними Вилька обращаться умел, к тому же выдаваемые БФП рекомендации касались и этой сферы тоже. Одна беда, чтобы нормально развернуться, надо было закачать в эти кошельки солидную сумму денег, которой у него пока не было, и в долг ведь даже не взять, поскольку нет еще паспорта. Правда, шеф обещал большую премию по итогам квартала, о которой родителям будет ничего не известно, вот она-то и станет основой будущего Вилькиного капитала!

Дела у "Бюро финансовых прогнозов" шли уже настолько хорошо, что Травникову начал досаждать его скромный офис в не слишком презентабельном месте, где и клиентов-то солидных принимать стыдно. Перебраться бы отсюда куда-нибудь в Москва-Сити, завести бухгалтера, секретаршу и личного шофера, а может быть, и еще несколько человек обслуживающего персонала для помощи его экспертам, вот только там, где есть лишние уши, найдутся и болтливые языки, и ценная коммерческая информация будет тогда бесплатно утекать на сторону, да еще и пойдут всякие сплетни насчет его команды, а вот этого Сергею не хотелось совсем. Уникумами, которые он наскреб по всей Москве, ему ни с кем не хотелось делиться.

Наум Ильин мог бы стать ведущим специалистом любого банка или брокерской компании, если бы хоть кто-нибудь дал ему этот шанс. Но все специалисты по набору персонала видели перед собой лишь смешного карлика, которому в цирке уступать, а не в солидном офисе работать, и отказывали, даже не постаравшись вникнуть в его резюме.

Кирилл Шумилов словно свалился в этот мир из XX века. Он увлекался бардовской песней, сплавами на катамаранах по горным рекам, всякими хакерскими штуками, причем не ради обогащения, а исключительно ради понта, но был программистом от Бога и мог в самый короткий срок сварганить любой сложности программный продукт, что в их деле было исключительно важно, поскольку юный математик Борис Зильберштейн неустанно обсчитывал случайные процессы на финансовых рынках, выявляя корреляцию там, где ее никто даже не предполагал, и на этой основе выводил функции, аппроксимирующие дальнейшее развитие этих процессов на основе их поведения в предыдущие дни. Каждая из этих функций должна была быть преобразована в расчетный алгоритм, а тот, в свою очередь, стать компьютерной программой, при этом как можно скорее, поскольку положение на финансовом рынке очень нестабильно и одни тенденции быстро сменяются другими. Кириллу, несмотря на его философский склад ума и, зачастую, необязательность, все это легко удавалось, и его появление в БФП Травников считал своей невероятной удачей. К тому же потребности этого программистского гения были невелики, хватало бы на компьютеры, интернет и те же походы, и большой зарплаты он не требовал. За это Кириллу разрешалось появляться в офисе, когда ему вздумается, работать хоть дома, хоть на природе в перерывах между сплавами, получая при этом задания и отсылая результаты своих трудов посредством спутниковой связи.

Наконец, на Травникова работало трое мальчишек в возрасте десяти - двенадцати лет, из которых только один официально находился под его опекой, а двое других жили со своими родителями, которые решительно их не понимали и не в состоянии были удовлетворить нетривиальные потребности своих сыновей. Этих сотрудников Сергей даже не имел права официально принять на работу, иначе тут же бы возник скандал по поводу незаконной эксплуатации детей, но и без фантастического математика-аутиста Бориса Зильберштейна, и без социального психолога Вилорика Ланитина, черт знает по какому наитию угадывающего поведение мало смыслящей в финансовых делах толпы, деятельность БФП была бы далеко не столь эффективной. Расставаться с этими ребятами Травникову не хотелось ни в коем случае, но и засвечивать их перед широкой публикой было никак нельзя, по крайней мере сейчас, когда они еще нетвердо встали на ноги. Стало быть, все-таки придется сохранять этот тесный офис на Шаболовке, пусть он даже станет не основным и полусекретным, исключительно ради сохранения в нем доверительной атмосферы, где так комфортно всем этим его чудикам. Ну, а он, Сергей Александрович Травников, станет их официальным представителем во внешнем мире и надежной защитой от всяческих жизненных перипетий.

В офисе, между тем, установилась почти семейная атмосфера. Никакого дресс-кода не было и в помине, каждый ходил в том, в чем хотел (кроме Эдика, естественно, который целиком в этом вопросе полагался на Травникова), Вилька, к примеру, предпочитал шорты и яркие майки, а Кирилл мог заявиться и в свитере, и в походной штормовке, изукрашенной кучей нашитых на ее эмблем черт знает с каких слетов. Изредка, когда выдавалось свободное время, Шумилов брал в руки гитару и исполнял что-нибудь из авторских песен, а Эдик подпевал ему своим тоненьким, но чистым голоском, ни разу за все время не сфальшивив. Иногда они всей компанией устраивали посиделки с чаем, пирожными или тортом. Чуть ли не все тут оказались сладкоежками, плюющими на все рекомендации по здоровому питанию. Выражая их общее мнение, Наум как-то высказался, что сырыми овощами пусть спортсмены питаются, а кто головой работает, тем всегда глюкоза нужна!

Временами в офис забредал и Дворжецкий, которому все не давали покоя математические способности Бориса. Сперва это были визиты из чистого интереса, но потом случилось так, что интерес этот стал отчасти меркантильным. Имея немало знакомых и на мехмате МГУ, Яков прослышал, что там давно уже бьются над очень сложной задачей из области случайных процессов, какое-то многофакторное распределение, описываемое по недостаточно представительным выборкам. Исполнителям этой работы никак не удавалось составить полноценную модель, математическое решение которой всегда бы приводило к адекватным результатам. Всякий раз оказывалось, что не учтен еще какой-то важный фактор, и при очередном просчете по уже отлаженному и, казалось бы, вполне адекватно работающему алгоритму высчитываемые величины вдруг начинали идти вразнос. Сроки исполнения заказа несколько раз уже переносились, а ошалевшие от неудач математики готовы были уже звать на помощь коллег из других учреждений.

Дворжецкого что-то торкнуло, и он попросил передать ему условия этой задачи, дескать, у него много знакомств в математических кругах, может кто и поможет по дружбе. Знакомства такие у него действительно были, но никто из этих знакомых не взялся бы добровольно за эту головную боль. Но у Якова перед глазами стояла картина, как Травников подсовывает Борису сложную задачу из университетского курса, а тот решает ее за пару минут. А что если...

Короче, при очередном визите на Шаболовку Дворжецкий воспользовался удачным моментом, когда Боря отвлекся от своей основной работы, и подкатил к нему с просьбой, дескать, есть вот такая интересная задача, которую никто решить не в состоянии, не сможешь ли помочь? Борис новой задачей заинтересовался, погрузился в размышления, продлившиеся не меньше часа, но, когда Яков уже был готов смириться, что ничего хорошего из его авантюры не вышло, мальчуган вдруг начал что-то строчить на бумаге, исписав в итоге с десяток листов. Дворжецкий их аккуратно собрал, вознаградил Борю шоколадкой и поспешил откланяться.

На мехмате, увидев эти листы с Борькиной писаниной, похватались за головы, потом бросились срочно писать алгоритм, а по нему - расчетную программу, которую затем долго тестировали на всех имеющихся под рукой наборах данных. Программа всякий раз срабатывала на отлично, и коллективным решением было признано, что задача наконец-то адекватно решена. Все участники проекта на радостях перепились и потом долго пытали Дворжецкого, что за неведомый гений создал эту математическую модель? Яков глубокомысленно усмехался, мол, вот какие у меня друзья имеются, обращайтесь, пока я жив, но тайны так никому и не выдал.