Автор Беляков.
Итальянский таможенник со все возрастающим удивлением поглядывал на парочку российских туристов, заполняющих декларацию. Мать с сыном подростком. Или не с сыном? По круглому лицу юного гостя страны невозможно было определить, мальчик это или девочка. Переговаривались они при этом, как две подружки, естественно, на русском, мать называла своего ребенка Валей, вот только декларацию почему-то взялись заполнять не на стандартном для интуристов английском, а на итальянском языке, и, похоже, неплохо в нем разбирались. Парень что-то энергично черкал, выписывая свои персональные данные. Но вот, кажется, уже закончили и протягивают бумаги ему.
Таможенник углубился в чтение. Все было написано на удивление грамотно, далеко не каждый итальянец справится с этим с первого раза, вот только... В своей анкете в графе "пол" Валя не стал выбирать ни мужской, ни женский, а вместо этого решительно написал "гермафродит". Ох уж эти сторонники полового многообразия! Таможенник не поленился заглянуть в загранпаспорт Вали, убедился, что там все же указан мужской пол, о чем и сообщил пареньку, мол, себя он может числить кем угодно, но есть юридические правила, по которым человек может относиться либо к мужскому, либо к женскому полу, третьего не дано.
Валя картинно закатил глаза и без малейшего акцента заговорил по-итальянски, энергично при этом жестикулируя. Смысл его пламенной речи сводился к тому, что тупые бюрократы везде вводят свои тупые правила, не учитывающие жизненных реалий. И как он, Валя, может выбрать себе один какой-то пол, когда у него реально присутствуют отличительные признаки и того, и другого? Называя себя мальчиком или девочкой, он реально будет вводить окружающих в заблуждение, и если те станут относиться к нему в соответствии с записью в паспорте, их ждут серьезные сюрпризы. Да, он знает, что Италия - консервативная страна, где все еще верят доктрине, что Бог поделил людей на мужчин и женщин, а все прочее - блажь. Но вот в его, Вали, случае Господь, видимо, решил пошутить и наделил его органами обоих полов, что свойственно лишь истинным гермафродитам. И он, Валя, не готов отказаться ни от одной из сторон своей натуры. Если ему не верят, то он готов все продемонстрировать при любом количестве свидетелей, это ему не трудно, он не стеснительный!
Вот только не хватало тут стриптиза в исполнении малолетнего туриста! Испорченная анкета была принята как меньшее зло, и упрямый гость вместе с его матерью получили доступ на территорию Евросоюза.
Едва выйдя за территорию аэропорта Валя картинно опустился на колени и поцеловал мостовою.
- Валя, ты с ума сошел! Люди же смотрят! - дернула его за рукав мать.
- Пусть смотрят! - засмеялся тот. - Это же эпическое событие! Блудный сын возвращается к отцу и целует землю своей исторической родины!
- Ну, ты и клоун... - пробормотала мать, заставляя все-таки его подняться и смаргивая невольную слезу.
Если по совести, блудным в этой ситуации следовало признать как раз папашу. Антонио Верди, студент-русист, оказавшись в России по студенческому обмену, всерьез увлекся своей однокурсницей Татьяной Улановой и даже зажил с ней гражданским браком. Дело дошло до беременности, и Татьяна была уверена, что появившееся на свет дитя любви заставит узаконить их отношения, вот только новорожденный оказался уж очень своеобразным. Взглянув на отпрыска, Антонио решил, что ему таких проблем не надо, и при первой же возможности свалил из страны, ссылаясь при этом, что его консервативные родители просто не примут невестку-иностранку. Чтобы не порождать у Татьяны напрасных надежд на восстановление отношений, у себя на родине он поспешил жениться и даже обзавелся двумя нормальными наследниками, но старшего отпрыска до конца тоже не забывал и регулярно помогал деньгами. У Татьяны, в отличие от него, личная жизнь не сложилась, так и осталась она матерью-одиночкой с ребенком-гермафродитом на руках. Ну, кто ее возьмет с таким сокровищем? Это теперь только ее крест. Определяться с полом ребенка она не стала и даже имя ему подобрала такое, что вполне подходило и для мальчика, и для девочки. Так и стал он по метрике Валентином Антоновичем Улановым.
Но на том ее несчастья и кончились. Валя рос здоровым, на редкость общительным, уже в год заговорил и дальше болтал без умолку. Татьяне захотелось вдруг обучить его отцовскому языку, и оказалось, что карапуз хватает все на лету, не имеет никаких проблем с произношением, и вообще память у него, похоже, феноменальная. За итальянским последовал английский язык, ребенку и этого показалось мало, он потребовал еще. Татьяне пришлось искать для сына частных учителей, стоило это поначалу немало, но те, приходя в восторг от столь талантливого ученика, быстро соглашались на скидки. В результате к поступлению в школу Валя уже свободно трепался на семи языках, включая трудный для европейцев китайский, и готов был и дальше расширять этот набор, пусть даже без учителей, по одним только учебникам и аудиозаписям. Кроме того, он серьезно заинтересовался историей и глотал книгу за книгой.
Считается, что в детских коллективах гермафродиты часто становятся изгоями, мучительно переживая свою неполноценность, но к Вале это не относилось никак. Уродом он себя не считал, напротив, прочитав как-то про андрогинов, свято уверился в собственном совершенстве и даже сумел запудрить мозги одноклассникам. Те теперь даже гордились: вот, мол, какой феномен у них в классе учится! Свободно входя и в пацанские, и в девичьи компании, Валя умудрялся и там, и там быть своим человеком, и когда к четвертому классу эти две половинки класса максимально разошлись, он остался единственным связующим их звеном.
Учителей, конечно, нервировало присутствие в классе столь необычного ребенка, но Валя никогда не хулиганил, старался учиться на отлично и вообще быть образцом. Когда же начались предметные олимпиады, именно на его плечи легла обязанность поддерживать честь школы по истории и языкам. Он ее и поддержал, в один день победив на районных олимпиадах сразу по английскому, немецкому и французскому языкам (по другим, к его огорчению, состязаний здесь просто не проводилось), а потом уж до кучи и по истории. Краевого этапа для пятиклашек еще не было, так что триумфальное шествие пришлось на время прервать, но зато о юном полиглоте написали в газете, приехали даже брать интервью, на котором он вконец засмущал молодую корреспондентку, признавшись, что мальчик он только наполовину, и засыпав ее специфической медицинской информацией на эту тему. Увы, заветное слово гермафродит в статье так и не прозвучало, да и вообще его личную жизнь корреспондентка постаралась обойти, упирая лишь на его выдающиеся лингвистические способности. Ну, и то хлеб...
Весть об успехах российского отпрыска каким-то образом дошла до сбежавшего отца, немало его подивила, и Антонио наконец-то выразил желание с ним повидаться, причем на своей территории. Визит согласовали на летние каникулы. Татьяна не очень этого жаждала, но ребенка же одного не отпустишь, а Валя прямо-таки рвался на свою, как он выражался, "историческую родину". Он открыто гордился тем, что на половину итальянец, причем отец его не из какого-то глухого селения родом, а самый настоящий коренной римлянин, может даже потомок тех самых, что некогда объединили под своей властью все Средиземноморье и породили великую европейскую культуру. Валя стал настоящим фанатом истории и культуры Древнего Рима, когда где-то вычитал, что таких, как он, там почитали чуть ли не живыми богами. В свои нынешние двенадцать лет он понимал, конечно, что никто его в Италии надолго не оставит, но был готов к любым подвигам во славу страны своей мечты.
Принимали его здесь пока безо всякого пиетета, вон, даже в аэропорт встречать не приехали, пришлось добираться самим, благо на такси денег хватало. Географию итальянской столицы Валя чуть ли не лучше самого таксиста и маршрут до места назначения составил сам. Жаль, что это был не особняк какой, а рядовой многоквартирный дом на городской окраине, но покорение Рима Валя готов был начать и оттуда.
Семейство Верди, вовсе не состоявшее в родстве со знаменитым композитором, но пережившее множество шуток по этому поводу, до последнего не знало, как им себя вести. Ребенок из далекой России, ставший немалой финансовой обузой для небогатого римского экскурсовода, несостоявшаяся невестка, перед которой Антонио до сих пор испытывал вину, - какими они окажутся, впишутся ли в устоявшийся семейный уклад? Родители Антонио, конечно, интересовались старшим внуком, но его явная необычность одновременно их и пугала. Законная супруга, с трудом согласившаяся на этот визит, не желала проявлять никакой инициативы, пусть, мол, муженек сам носится и с отпрыском, и со своей бывшей. Десятилетняя Софи и восьмилетний Лоренцо сгорали от любопытства, каким окажется их сводный российский брат (или сестра?), но ехать встречать его стеснялись, а сам Антонио не рискнул бросить в этот момент свое семейство. Деньги у Татьяны есть, адрес она знает, авось, как-нибудь сама доберется.
Получив звонок от Татьяны, что они подъезжают, Антонио все же вышел встречать дорогих гостей во двор. Валя сразу догадался, кто этот мужчина, и, едва выбравшись из машины, повис у него на шее. Антонио еле устоял на ногах. Отпрыска он видел только новорожденным младенцем и как-то не ожидал, что за прошедшие годы он успеет настолько вымахать... пожалуй, даже больше, чем положено в его возрасте. Но что ты будешь делать с проявлениями детской симпатии, да еще когда на тебя глядят с таким обожанием! С трудом вывернувшись из объятий, он отстранил от себя Валю на длину вытянутой руки и пристально оглядел его с ног до головы. Хотя, скорее, ее... Фигура отпрыска выглядела уж очень женственной, даже грудь уже наметилась, но по документам вроде все же как сын... Пока он раздумывал, что сказать Вале, тот сам уже затарахтел на прекрасном итальянском, помогая словам руками. Антонио узнал, как его, оказывается, любят и как мечтали повидать. Не сходя с места, Валя выдвинул и деловое предложение:
- Пап, ты же гидом работаешь?
- Ну...
- И только русскоязычные группы водишь?
- Могу и англоязычные вообще-то...
- А откуда больше всего туристов к вам приезжает? Из Китая?
- В принципе да, но... - начал было Антонио, но договорить ему не дали:
- Так я могу быть при тебе переводчиком. Я и китайский отлично знаю, и корейский, и японский, и испанский, и французский, и немецкий, и арабский, и иврит, и турецкий, и хинди, и даже, если потребуется, латынь! А у Колизея я могу и самостоятельно экскурсии водить, ты только на всякий случай будь недалеко, ладно?
Ну и вот как тут откажешь?
Видя, что за ними уже пристально наблюдают с балконов соседи, Антонио поспешил увести гостей в дом.
Едва Валя с Татьяной вошли в гостиную, как на них уставились пять пар выжидающих глаз. Другой бы на месте Вали смутился от подобного внимания, но юный гермафродит давно уже привык, что на него все пялятся, и считал это само собой разумеющимся. Хотя, по идее, именно хозяева должны были приветствовать гостей, Валя ждать не стал и разразился приветственной речью на хорошем итальянском, чего, кажется от него не ожидали. Увидев, как вытянулись лица хозяев, он быстренько закруглился и перешел к стадии дружественных объятий и поцелуев, первый из которых достался бабушке, которая от этого совсем разомлела, а второй - моментально покрасневшей Софи. Младшего братика он просто потрепал рукой по голове. Неудовлетворенным, кажется, остался только дед, который поспешил выпроводить из гостиной всех лишних, оставшись с Валей один на один.
- Ты ведешь себя, как девчонка, - выговорил он внуку.
- Ну, я наполовину и есть девчонка, - отбрил тот.
- А по документам все же мальчик.
- Заскорузлые российские бюрократы не предусмотрели существование гермафродитов, впрочем, как и ваши итальянские. Всех пытаются рассортировать по двум полюсам, даже тех, кто находится ровно посередине.
- Посередине, говоришь? У тебя, что же, двойной комплект причиндал?
- Двойного не бывает, - просветил его Валя, - только по одному из парных органов. Вот тут у меня, кажется, яичник, - ткнул он себя в правый бок, - а там, внизу, яичко, но тоже одно. А что до непарных органов, то у меня действительно есть все, что положено и по мужскому, и по женскому вариантам. Кроме клитора, естественно, поскольку это аналог пениса и развивается из той же ткани.
- Так ты, что же, тогда и матерью, и отцом стать можешь? - вопросил дед, у которого все эти новости пока в голове не укладывались.
- Наверное могу, только не одновременно, - задумчиво произнес Валя. - Истории известен только один истинный гермафродит, который действительно сумел стать и матерью, и отцом, но только в разные периоды своей жизни. Понимаете, наши половые железы конкурируют между собой, и верх берут то мужские, то женские гормоны. У меня, например, сейчас девочковый период, вон, даже груди недавно выросли, и уже жду первой менструации.
- То-то ты так вымахал... вымахала, - промолвил дед. - Парни в этом возрасте обычно медленнее растут.
- Гестерозис, что вы хотите, - улыбнулся Валя. - Полукровки вообще обычно здоровее получаются, поскольку имеют меньше генетических дефектов.
- Вот кто бы тут вещал про дефекты... - в сердцах высказался дед.
- Это у меня не дефект, а возвращение к истокам, - еще шире разулыбался Валя. - По легендам, первые люди были андрогинами, а потом разделились, и с тех пор каждый ищет свою пропавшую половинку. А мне и искать не надо, они обе во мне.
- А если вдруг влюбишься в кого?
- Ну, всякое может случиться. Причем для меня любой человек будет законным партнером, я же по самой природе бисексуален.
Дед не нашел, что возразить, только с тоской смотрел на своего российского внука (внучку?). Впитанные им с детства католические моральные постулаты терпели крах при попытке применить их к этому живому парадоксу. Но не вычеркнешь же его из жизни, все же родная кровь...
* * *
С младшим поколением семейства Верди Валя сошелся как-то на удивление быстро. Софи теперь секретничала с ним, как со старшей подружкой, и, похоже, именно так и воспринимала, а Лоренцо вдруг увидел в Вале старшего брата, о котором давно уже мечтал. Короче говоря, каждый слышал то, что хотел услышать. Брат с сестрой внезапно осознали, что им нечего делить, и прекратили свои вечные склоки. Антонио, глядя на это, просто диву давался. Вот как, значит, можно было установить мир в семье? Просто выписать к себе вроде бы такого нелепого старшего ребенка!
Обещание приобщить Валю к семейному бизнесу Антонио, конечно же, исполнил. На первой экскурсии по городу, которую старший Верди проводил для группы американских туристов, Валя старательно помалкивал и впитывал информацию. Только в самом конце он разговорился и несколькими точно выверенными фразами сумел обаять всю группу. Дошло даже до того, что Антонио стали хвалить за такого сына, что вылилось в итоге в лишние чаевые.
Китайские группы Верди старался не брать, если не было под рукой хорошего переводчика, впрочем, те и так нередко ходили со своими собственными гидами. Валя под предлогом продажи сувениров заговорил с людьми одной из таких групп, пристроился к экскурсии, через некоторое время отстал от нее и заявил Антонио, что китайский гид нес полную пургу и что они просто обязаны просветить этих людей, дабы у них не осталось превратного представления о Риме. Видя его энтузиазм, Антонио решился, наконец, взять китайскую группу, и тут уж Валя проявил себя в полном блеске, решительно оттерев приставленного к группе переводчика. Вещал он по-итальянски эмоционально, но при этом, по-видимому, так хорошо, что китайцы слушали только его, а штатный переводчик, несколько раз что-то вякнув, в смущении замолк и больше не вмешивался в происходящее. Закончилось мероприятие на ура, и вскоре Антонио просто завалили предложениями провести экскурсию для китайцев.
Семейные доходы резко возросли, но полного удовлетворения это не приносило. Антонио не хотел отказываться от сопровождения групп англоязычных туристов, а Валя не желал замыкаться на одних лишь китайцах, требуя максимально задействовать и другие известные ему языки. Убедившись, что сын освоил экскурсионную программу не хуже его самого, старший Верди решился на авантюру, приставляя Валю к тем туристическим группам, при которых был уже собственный гид, не разбиравшийся, правда, в римской специфике. Тут уж юный гермафродит развернулся на полную катушку, самостоятельно водя группы по городу и просто игнорируя взрослых гидов, которым он по идее должен был только лишь помогать.
Талантливый экскурсовод всегда может воспользоваться своим служебным положением, заводя своих подопечных только в те магазины с сувенирной продукцией, владельцы которых платят ему за подобную рекламу. Общительный Валя, давно уже научившийся охмурять взрослых, быстро оброс нужными связями и смог приносить еще больше в семейный котел. Но повезло с ним, разумеется не всем, обделенные торговцы донесли куда следует, что малолетний иностранец самостоятельно водит экскурсии, и в один далеко не счастливый день Валю задержали карабинеры.
В полицейском участке долго определялись с его полом, не знали, куда его запихнуть и наконец с облегчением сдали его с рук на руки отцу. До прихода Антонио Валя успел довести всех работавших с ним полицейских рассказами о том, как почитали их давние предки таких, как он, двуполых посланников богов, и как деградировало с тех пор население гордого Рима. Даже воспитательную беседу с говорливым юнцом провести не удалось, в любом диалоге он моментально перетягивал одеяло на себя. Убрав, наконец, из участка проблемного юного иностранца, полицейские сумели отыграться на его папаше, обеспечив тому солидный штраф. Совместный бизнес отца с сыном, разумеется, накрылся медным тазом, и Валя покидал страну своей мечты, горько сожалея об упущенных возможностях. Впрочем, роль экскурсовода настолько пришлась ему по душе, что он и в дальнейшем не собирался от нее отказываться. Не повезло в Италии - ну, он и на родине сможет этим заняться.
* * *
Покорение Рима, даже в лайт-варианте, сорвалось, но Валя не слишком унывал. В Италию больше почему-то не звали, но Антонио прислал достаточно денег, чтобы следующие каникулы его отпрыск мог провести на юге. Комнату удалось снять в Хосте, одном из районов Большого Сочи. В частном секторе, разумеется, где до пляжа было идти довольно далеко, зато до гор близко. Но два месяца в кавказских субтропиках! Тепло Валя любил, а здешняя природа чем-то напоминала ему итальянскую. Увы, отпуск матери был гораздо короче, и август Вале надо было прожить одному, правда, под присмотром домохозяйки, но ее он настолько очаровал с первых же дней знакомства, что она доверяла ему больше, чем собственным детям-подросткам.
Итак, Валя добыл себе вожделенную свободу перемещения, чем и не преминул воспользоваться. Не так далеко от места его проживания обнаружились пещеры! Одни из довольно многочисленных, не до конца еще исследованных спелеологами пещер Хостинского района. Уже известно было, что они длинные, глубокие и разветвленные. Туристов туда водили, но только по хорошо изученной части. Но Валя давно уже научился добывать информацию не только из официальных источников и сумел получить доступ в группу, где местные энтузиасты спелеологии делились друг с другом своими открытиями, в частности, найденной малозаметной щелью, куда протиснуться можно с большим трудом. Ну, это взрослому с большим трудом, а Валя был сейчас достаточно тощим тринадцатилетним подростком, еще заметнее вытянувшимся за последний год, так что при необходимости мог выдать себя за взрослую девицу.
Итак, наплевав на все правила безопасности, наш герой отправился самостоятельно осваивать подземные пространства. Увиденное там настолько его потрясло, что захотелось поделиться впечатлениями хоть с кем-нибудь. Вот только с кем? Ну, не с опекавшей же его домохозяйкой, в самом деле? После таких откровений его уже точно со двора не выпустят. Надо было поискать других любителей приключений.
Таковые нашлись неподалеку. Двум пацанам лет двенадцати, приехавшим сюда дикарями, уже успело надоесть отлеживание боков на пляже. Хотелось разнообразия, каких-нибудь экскурсий, но у родителей на все их хотелки не было денег, и так порядком поиздержались. Парни уже подумывали рвануть на ближайшую гору, хотя не знали никаких горных троп, но тут вдруг обнаружился более интересный вариант. Увидев, как два сверстника с тоской взирают на горные вершины, Валя подошел к ним и, как всегда легко завязав знакомство, ненавязчиво перевел разговор на местные пещеры. Представился он при этом, разумеется, парнем, благо мешковатая хламида, в которой он теперь ходил по городу, хорошо скрывала отросшие груди. За девчонкой эти пацаны, Толик и Димон, вряд ли бы пошли, а вот за старшим сверстником - почему бы и нет? Тема ребят заинтересовала, а там уж было делом техники предложить свои услуги проводника.
Ни касок, ни горных ботинок ни у одного из юных авантюристов, разумеется, не было. Но это разве преграда для храбрых парней. Валя полагал, что достаточно будет альпинистской веревки, которую он уже успел раздобыть, туристического топорика, фонарей, двухлитровой бутыли лимонада и бутербродов на день. Слишком далеко углубляться он не собирался, а то еще родители хватятся своих чад.
Что уж там наврали Толик с Димоном своим предкам о дешевой экскурсии по окрестным горам, Валя даже вникать не стал. Отпустили на весь день - и ладно.
В щель пришлось пробираться ползком, толкая рюкзаки перед собой. Но вот, наконец, ход стал более просторным и можно было выпрямиться во весь рост. Далее пошли чудеса. Воды в пещере хватало, в первом же зале капало с потолка и, разумеется, образовывались известковые наросты: похожие на огромные остроконечные сосульки сталактиты и напоминающие наледь сталагмиты. На верхушке самого крупного из сталагмитов было углубление в виде чаши, куда и падали капли с нависшего над ним сталактита.
- Блин, зачем вы вообще этот дурацкий лимонад взяли? - высказался Толик, отхлебнув пещерной воды. - Холодная, аж зубы ломит!
- Не знаю, как вы, а меня больше на сладкое тянет, - признался Валя. - Хотя да, воды здесь хватает... Там дальше целый ручей будет и еще затопленная галерея. Но туда без аквалангов лучше не соваться.
- А здесь везде такая красотища, да? - вопросил Димон, непрерывно оглядываясь по сторонам.
- Да, влажные камни вообще обычно красиво выглядят, - кивнул Валя. - Но тут не только известняк есть. В одной пещере я заметил жилу самоцветов. Недорогих, конечно, похоже на агат. Но он же и розовый, и малиновый, и черный бывает, и все эти прожилки так сплетаются, что неповторимый рисунок создают.
- Покажешь? - промолвил Толик.
- Конечно, покажу, для того и шли!
Выступающая на стене пещеры жила действительно поражала своими разводами. Мальчишки внимательно ее рассмотрели, потом поняли, что проголодались, и решили устроить пикник прямо тут. Веселье было прервано глухим ударом.
- Валь, что это? - тревожно спросил Димон.
- Не знаю... Может, где-то свод обвалился.
Вале тоже было не по себе, и он поспешил свернуть пиршество, сказав, что надо пробираться к выходу. Ребята двинулись обратной дорогой, и вдруг за очередным поворотом хода уперлись в свежий завал. Все пространство до самого свода было забито такими здоровенными камнями, что стало ясно: разобрать это у них нет ни малейших шансов. Валя задумался, как это можно обойти, и с ужасом понял, что это единственный известный ему ход, ведущий в эту часть пещеры! Но, может, есть какие-то не исследованные им ходы?
Товарищи по несчастью все прочитали по его лицу и запаниковали сами. Валя с трудом навел хоть какой-то порядок, предложив методично обшарить боковые ходы. Еще с час мальчишки бродили по пещере, всякий раз возвращаясь все в тот же зал с самоцветной жилой. Лишь один перспективный ход обследовать не удалось, потому что он был доверху заполнен водой. Димон буркнул, что зря не взял с собой отцовский акваланг, тогда был бы хоть какой-то шанс одному из них выбраться наружу и привести с собой спасателей. Идти было уже, собственно, некуда, и мальчишки в изнеможении разлеглись на камнях.
- Интересно, когда нас искать начнут? - пробормотал Димон.
- Если к ужину не вернусь, мои предки точно хай подымут, - констатировал Толик. - Только они же не знают, куда мы пошли, будут сначала в горах искать...
- Валь, а взрослые вообще знают об этой части пещеры? - осведомился Димон.
- Спелеологи знают, конечно, иначе как бы, думаешь, я об этой щели узнал? - промолвил Валя. - Только пока еще спасатели догадаются, что искать нас надо именно в пещерах, пока опросят спелеологов, пока все здесь облазят, пещеры-то огромные... А если еще этот затопленный ход никуда не ведет? Придется им тогда разбирать завал, я уж просто не представляю как. Похоже, ребята, мы здесь застряли надолго. Ну, от жажды точно не умрем, а вот поголодать придется...
Все трое с тоской воззрились на оставшиеся бутерброды. Мало их, надолго не растянешь...
- Погодите, у меня же телефон с геолокацией! - вдруг вспомнил Толик. - Сейчас дозвонюсь родителям, они узнают, откуда идет сигнал, и выведут на нас спасателей!
Ребята оживились, но, увы, телефон Толика не смог подключиться ни к одной вышке сотовой связи. Димон и Валя попытали счастья со своими телефонами - с тем же результатом.
- Черт, мы же, наверное, так глубоко под землей, что сюда никакие сигналы не доходят! - констатировал неприятную реальность Димон.
Пленники пещеры впали в еще большую хандру. Сильнее всех переживал Валя, ведь он, как-никак, был в этой компании гидом, то есть должен был отвечать за тех, кого сюда завлек! Не сдержав эмоций, он стал всхлипывать.
- Ну что ты разревелся как девчонка! - раздраженно отреагировал на это Димон.
- А я и есть наполовину девчонка... - сквозь слезы признался Валя.
- Это как?!... - потрясению Димона не было предела.
- Да вот так, гермафродит я... У меня и мужские, и женские половые органы есть. Если не верите, могу груди показать...
Оба пацана с трудом смогли бы описать, какие именно чувства они тогда испытывали. Разгоревшееся любопытство с оттенком гадливости перебивалось каким-то жутким стеснением. Димон так и не смог его преодолеть, но Толик, будучи более ответственным пареньком, не смог бы успокоиться, не узнав, не дурят ли им головы. Смелости его, правда, хватило лишь на то, что нащупать названные Валей предметы через одежду. Убедившись, что все соответствует только что услышанному, он даже пожалел несчастного сверстника. Ну вот как жить, когда ты сам не знаешь, парень ты или девчонка?
Валю, разумеется, принялись настойчиво расспрашивать о его такой необычной жизни. Тот, не смущаясь, отвечал. Уж лучше пусть всякие забавные случаи обсуждают, чем то, как он их сюда завел.
Но любые разговоры когда-нибудь приходят к концу. Мальчишки удовлетворили свое любопытство и отстали от Вали, мысли же об их незавидном положении никуда не делись, и юный гермафродит совсем захандрил, а вслед за ним и Димон. Один Толик продолжал цепляться за последние проблески надежды. Да, в этом зале телефон не ловит сеть, но, может быть, какие-нибудь доступные им ходы подходят ближе к поверхности? Пока гаджет еще не разрядился, надо опробовать все возможности. И мальчик, теперь уже в одиночку, отправился бродить по уже известным ему ходам.
В семьях малолетних "спелеологов", тем временем, уже царила нешуточная паника. Когда сыновья не вернулись и к ужину, родители, естественно, бросились выяснять, что это за экскурсия была такая. Оказалось, что никто сегодня официально детей в горы не водил, то есть мальчишки наверняка сбежали туда сами. На ноги были подняты полиция, МЧС и местные спасатели, хотя все понимали, что в темноте найти кого-нибудь в горах будет крайне затруднительно. Все надежды возлагались на завтрашнее утро. Телефоны обоих мальчишек почему-то оказались "вне зоны доступа", и это навело на мысль о пещерах, вход в которые, однако, надежно контролировался, и, по словам контролеров, никакие неучтенные посетители за прошедший день туда не проникали. Совсем уже измучившаяся мать Толика проводила бессонную ночь, не выпуская из рук телефона, а то вдруг кто пришлет обнадеживающее известие? И уже под самое утро телефон и впрямь позвонил, и это был номер пропавшего сына...
- Толик? Это ты??!
- Я, мам... - слышно было плохо, но голос сына она узнала.
- Ты где??? Мы тут уже все с ног сбились! Димка с тобой?
- Мам, мы в пещере. Тут обвал был, проход завалило, мы теперь выбраться не можем. Есть еще какой-то ход, но он доверху затоплен... Мам, я случайно до тебя дозвонился, в других местах тут так глубоко, что сигнал не проходит...
Теперь надо было действовать незамедлительно. Женщина быстро оповестила всех, кого только можно, о полученном звонке, удалось определить его геолокацию, так что район поисков резко сузился. Вот только как добраться до мальчишек? Было выдвинуто предложение пробурить дыру в тот близкий к поверхности ход, но это заняло бы много времени. Решили оставить это на крайний случай и искать упомянутый Толиком затопленный ход. Вдруг он ведет в доступную с поверхности часть пещеры?
Толик, в свою очередь, поспешил рассказать товарищам по несчастью, что ему удалось дозвониться до матери и теперь, конечно же, их скоро отсюда вызволят. Радость ребят была велика, вот только сил радоваться у них уже не оставалось. Глаза и так слипались, и, почувствовав, наконец, облегчение, все трое почти сразу погрузились в сон.
Разбудил Толика плеск воды. Товарищи еще дрыхли, и он один, протерев спросонья глаза, устремился на звук. Рядом с затопленным ходом он обнаружил мужика в костюме аквалангиста, который еще не успел сориентироваться, в нужном ли месте он выбрался из воды. Появление одного из спасаемых вопрос, конечно, решило. Толик представился и услышал ожидаемый вопрос, где его приятель.
- Спит еще, - ответил мальчик, - только нас тут трое.
- Как это трое?! - изумился спасатель. - Разыскивали только двоих!
- Ну, я просто о нем рассказать не успел, - признался Толик, - а мама так спешила, что дальше и расспрашивать не стала. Это Валя Уланов, он нас с Димоном по пещерам и водил.
Черт, еще один малолетний авантюрист! Надо было срочно сообщить начальству, что требуется еще один акваланг, а связь в этой пещере и впрямь барахлила. Пришлось идти туда, откуда смог дозвониться Толик, и оповещать об изменившихся обстоятельствах. По пути спасатель все же заглянул в зал, где провели ночь самозваные "спелеологи", и пересчитал их по головам. Да, вместе с Толиком действительно трое.
Поскольку вывести ребят можно было только через затопленный ход, к ним добрались еще два спасателя, что доставили акваланги, наскоро обучили мальчишек ими пользоваться и пустились в обратный путь, сопровождая при этом каждый своего подопечного. Обучиться подводному плаванию было, конечно, круто, да и путь на свободу доставил массу незабываемых эмоций, но радость сильно скукоживалась, стоило подумать о неизбежных предстоящих разборках.
Спасатели готовы были отпустить ребят, только сдав их с рук на руки родителям. За Толиком и Димоном те просто примчались, а вот Вале пришлось признаться, что мать его сейчас далеко, а отец и вовсе в Италии. Не уследившей за Валей домохозяйке никто его, конечно, отдавать не собирался. Татьяне Улановой отправили официальную телеграмму, чтобы прибыла за сыном, а до ее приезда Валю ждал приемник-распределитель.
Узнав, куда его отправляют, Валя мстительно признался, что мальчик он только наполовину. Полицейские ему сразу не поверили, свозили его на обследование в детскую поликлинику, но когда врачи подтвердили, что это и в самом деле гермафродит, крепко призадумались, в какое отделение его помещать: к мальчикам или к девочкам. По всему выходило, что, куда ни помести, скандала все равно не избежать. И пришлось Вале коротать время в полицейском участке. Там он времени не терял и всем успешно заговаривал зубы. За это короткое время им довелось больше узнать об истории и географии родного города, чем, пожалуй, за всю предыдущую жизнь!
Впрочем, когда за ним приехала раздраженная мать, которой пришлось спешно брать отгул по семейным обстоятельствам и всеми правдами и неправдами добывать билет на самолет, весь Валин оптимизм мигом улетучился, как воздух из проткнутого воздушного шарика. Ясно было, что самовольный поход в пещеры ему с рук не сойдет. О продолжении отдыха на море не могло быть и речи. Матери надо было возвращаться на работу, Валя должен был лететь с ней, и хорошо еще, что последнюю ночь перед отлетом они могли провести в снятой комнате, а не где-нибудь на креслах в аэропорту, поскольку о гостиничном номере в разгар сезона и мечтать не приходилось.
И именно в этой самой комнате Валю ждала расплата. Мать, которую он никогда еще не видел в таком гневе, заявила, что словами ему выговаривать бесполезно, они давно для него что с гуся вода, что он и сам прекрасно все понимает, вот только считает себя умнее всех, а в результате дошел до того, что уже не только собственной жизнью рискует, но и чужими. И хотя раньше она, уповая на его разумность, старалась и пальцем его не трогать, то теперь не видит иного выхода, кроме как хорошенько его выдрать. И она попросила бы о помощи мужа домохозяйки, у которого в этом деле есть богатый опыт, но не хочет, чтобы он видел специфические Валины прелести. Но если Валя вдруг вздумает упираться, этот аргумент уже не будет иметь решающей роли.
Валя понял, что отболтаться не удастся. Да, виноват, да, свалял дурака, похоже, девичий период его развития уступил место мальчишечьему, а вместе с мужскими гормонами пришел и специфический подростковый авантюризм. А раз так, то и обещать, что такое больше не повторится, значит кривить душой. Остается покориться неизбежному и утешаться философской сентенцией, что в этой жизни надо испробовать все.
У мужа домохозяйки Татьяна одолжила на вечер армейский ремень с пряжкой. У Вали аж ягодицы похолодели при виде этого страшилища. Поняв, что начинает праздновать труса, он усовестился и сам себя мысленно отчитал. Мол, вольно тебе было в мечтах видеть себя древним римлянином, так вспомни, как наказывали юных римлян в те времена! Ну да, розгами, а то и чем похуже, и ведь терпели же, что им там какой-то ремень! И когда мать приказала ему готовиться к наказанию, Валя, послушно обнажив тылы, ничком улегся на кровать, поклявшись себе стоически снести порку. Ну да, громко кричать ему точно не стоило. Хозяева дома, проживавшие тут же за стеной, разумеется, были в курсе предстоящей экзекуции и вполне ее одобряли, но вот если вопли будут слышны и на улице, вероятны всяческие эксцессы.
Ну, совсем уж стоически снести не удалось, но Валя очень старался! Дергался, конечно, и мычал в подушку. На ягодицах прямо как пожар разгорался, и не заорать было очень сложно, особенно когда пару раз прилетело пряжкой. Слезы текли уже сами по себе, с ними было не справиться. Когда припекать сзади, наконец, перестало, Валя был уже весь взмокший и заплаканный, но уважение к себе сохранивший. Кажется, его мужская ипостась испытание выдержала.
Потом было, конечно, эмоциональное примирение с излиянием всех сдерживаемых эмоций, и тут уже женская сторона Валиной натуры взяла верх. Были, ясное дело, и девичьи слезы, и горячие обещания больше никогда в жизни... и объятия с поцелуями. Ну, зато простили!
На обратном пути из Сочи Вале было больновато сидеть, но он ни разу не подал виду. Умение честно расплачиваться за свои грехи - не последнее дело в жизни, но не следует допускать посторонних в столь интимные дела, особенно когда ты хочешь стать в будущем публичным человеком, а Валя, безусловно, хотел. Юный медиатор только начинал свою долгую блистательную карьеру.