Виктор Анненков встречал жену с сыном в столичном аэропорту. Ему уже давно сообщили, что операция прошла успешно, вот только снимки сына высылать отказались, мол, пусть будет сюрприз. Среди туристов, проходящих пограничный контроль, он почему-то высматривал мальчика в инвалидной коляске, хотя знал же, что Валера теперь здоров. Просто сын всегда передвигался только в ней, и представить себе Валеру без коляски сознание отказывалось. Никакой коляски, разумеется, видно не было, если Анненковы и везли ее обратно, так только в багаже, а может, и вообще отправили каким-нибудь транспортным контейнером. И, увидев, наконец, жену, он не сразу осознал, что это за загорелый крепыш рядом с ней, да еще почти с нее ростом. Только когда этот парень заорал, бросился к нему и повис у него на шее, Виктор стал понимать, что это и есть его Валера. Тяжелый, кстати, стал... раньше-то его запросто можно было носить на руках.

Когда, наконец, первые эмоции сошли, Виктор смог потщательнее разглядеть сына. Узнать его можно было только по лицу, а так вместо дистрофичного заморыша рядом с ним шел пружинистой походкой спортивный подросток в каких-то легкомысленных тропических шортах и майке-безрукавке. Если раньше Валера старался скрывать от людских глаз свое убогое тельце, то нынешнее он словно специально хотел выставить напоказ, мол, полюбуйтесь, какой я стройный, красивый и спортивный. Раньше таскали его, а сейчас он сам вызвался дотащить чемодан до такси и даже почти не перекосился от груза. Впечатление портили только не вполне еще прошедшие следы от синяка под глазом.

- Сын, кто это тебя так? - осведомился Виктор, когда они загрузились в такси на заднее сиденье, предоставив переднее Людмиле. Обычно там садился глава семейства, но она понимала, что теперь ему не терпится поближе пообщаться с наследником.

- А, девчонка одна! - отмахнулся Валера.

- Девчонка?! Ты дрался с девчонкой?!..

- Видел бы ты ее!

Описать, как эта самая девчонка выглядела, Валера внятно так и не смог. Виктор понял лишь, что на этом острове водятся какие-то юные амазонки, которые могут задвинуть кому хочешь, и вообще его за эту драку уже наказали.

- Как именно наказали? - не понял Виктор.

- Ну, нашлепали, - почти без смущения ответил Валера.

Да, вместе с новым телом сын явно обрел и новые привычки. Прежний Валера и драться ни с кем по слабости просто не мог, и друзей не имел, и с девочками никак не общался, и наказывать его было просто не за что. Нынешнему просто некуда было девать энергии, он вертелся на сиденье, стараясь рассмотреть все по обеим сторонам дороги, спрашивал, в какие спортивные секции его могут записать, взахлеб рассказывал о тропической природе и о купании в лагуне, как он там плавал наперегонки с каким-то Питом.

- Стоп, когда это ты плавать научился?

- Ну, Пит меня и научил.

- За несколько дней?

- За час!

- Ты такой талантливый пловец?

- Ага! Я еще и верхом там ездить научился, причем без седла, и на пальмы забираться, и картошку в костре печь.

Умереть - не встать! Вечно нуждавшийся в опеке сын теперь хвастался умениями, которыми и сам Виктор-то не владел, и все эти фантастические изменения произошли за считанные дни. Тяжкий крест, который долгие годы несла их семья, как в воздухе растворился. Сыну, правда, еще предстояло вписаться в нормальную жизнь, и тут помощь родителей ему еще потребуется, вот только смогут ли они удовлетворить все запросы этого живчика?

Детскую комнату пришлось переоборудовать кардинально. Прежняя Валерина кроватка отправилась на помойку, он в ней больше не помещался, надо было спешно доставать нормальную тахту, письменный стол, а желательно еще и какой тренажер, поскольку Валера решительно не желал терять приобретенные спортивные кондиции. С деньгами, увы, было негусто, но Валера рвался уже зарабатывать самостоятельно, выступая в цирке или в каком-нибудь телешоу. Он был уверен, что у него все получится.

Увы, пока ему светила только очная учеба в общеобразовательной школе, да и для поступления туда надо было еще пройти медкомиссию, поскольку на нем висел инвалидный статус. Валера плевался, мол, его и в клинике той со всех сторон обследовали, вон, и справка об абсолютном здоровье соответствующая имеется, но что российским медицинским чиновникам до справок из какой-то там Кирибати, у них свои инструкции имеются. На комиссию пришлось идти.

Врачи, обследовавшие Валеру, не могли поверить, что у этого мальчика и в самом деле когда-то была спинальная мышечная атрофия. Не подменили ли за границей ребенка? К счастью, разыскали врача, который когда-то Валеру лечил и знал его в лицо. Оскорбленный недоверием мальчик еще посоветовал сделать ему генетический анализ и сравнить с прежним, что делали до лечения. Все, мол, должно совпасть, за исключением замененных генов. Комиссия с трудом, но все же поверила в рукотворное чудо. Редмонда дружно признали гением современной медицины и вслух стали сетовать, что устроить к нему на лечение всех нуждающихся в том ребятишек конечно же не удастся. Клинические исследование, понятное дело, бесплатны для пациентов, но всем остальным наверняка придется выложить круглую сумму, уж больно затратны такие продвинутые технологии.

Комиссию, конечно, страшно интересовало, на что способно новое Валерино тело, и мальчик не упустил случая пофорсить. Редмонд у себя в клинике какие только позы ни заставлял его принимать, ну, Валера и повторил их все перед жадно взирающей аудиторией, даже на руках прошелся по всему кабинету. Убедившись, что мальчик силен и вынослив как юный атлет, комиссия сняла с него инвалидность, записала ему в медицинскую карту первую группу здоровья и выдала справку о готовности его к любым спортивным нагрузкам, ну, чтобы еще раз ради этого по врачам не ходить. С этим новым статусом Валера готов был вступить в нормальную жизнь, хоть и не имел о ней почти никакого представления.

На линейке первого сентября все оглядывались на этого красавца. Даже не все учителя верили, что этот мальчик вовсе не новичок в их школе, просто раньше числился на домашнем обучении. Сам Валера был уверен в своих будущих успехах. Школьные науки ему и раньше удавались, и теперь даже и с прежде недоступной ему физкультурой проблем быть не должно. В том, что удастся обзавестись здесь друзьями, он тоже не сомневался. На острове же, вон, удалось! Увы, так запросто вписаться в уже сложившийся мирок оказалось трудно. Одноклассники оказались какими-то грубыми, злыми, а некоторые еще и завистливыми, и даже розданные им мелкие сувениры, что Валера привез с Кирибати, положения не поправляли. С Беном, Юджином, Алексом, Питом и Лео ему было куда комфортнее, о чем Валера однажды в сердцах и высказался, не уточнив, правда, как выглядят все эти замечательные парни. В ответ ему посоветовали валить обратно на тот остров, раз там все так хорошо, слово за слово, и дело дошло до драки. Драться Валера, конечно, почти не умел, но зато боли не боялся, сил ему было не занимать, а нынешние его противники и в подметке не годились дриаде Флоренс. Хотя ему тоже изрядно досталось, из этой схватки он вышел победителем, отлупив сразу троих.

Крутыми его противники оказались только на словах и сразу побежали жаловаться, отца Валеры вызвали в школу и потребовали "унять своего хулигана". Виктор, конечно, тоже там огрызался, упирая на то, что Валера долгие годы рос в вынужденной социальной изоляции и не научился пока мирно решать конфликты, но что и побитые им тоже хороши - все же нападать втроем на одного не очень-то честно. Короче говоря, в этот раз дело для Валеры обошлось выговором, хотя во время домашних разборок Людмила и припомнила, что Редмонд настоятельно советовал ей приобрести ремень для наказания сына, чтобы держать парня в узде. Виктор тут же добавил, что так и сделает. Впрочем, если они хотели так напугать Валеру, то у них ничего не вышло. Мальчик не собирался ничего спускать никаким хулиганам, а если за отстаивание своей чести ему придется пострадать, так он готов. В конце концов, уж страдать-то при его прежней болезни он давно научился.

В школе драка неожиданно поимела положительные последствия, поскольку вся малолетняя гопота стала обходить Валеру стороной и за ним закрепилась слава первого силача класса. Девочки уже слали ему романтические записки, но вот их он еще немного шугался, памятуя о неудачном островном опыте. Они тут, конечно, не кошки и не дриады, но все равно, кто их знает, что им может не понравиться?..

Освоившись в школе, можно было и перейти к серьезному занятию спортом. Валера не мог пока оценить, в какой именно спортивной дисциплине его ждут наибольшие успехи, и решил начать с акробатики. Но в этой секции его чуть было не ждал облом. Тренер заявил, что в двенадцать лет начинать заниматься уже поздно, кроме разве что тех, кто перешел из смежных дисциплин, например из гимнастики. Валера обиделся, что к нему относятся, как к неумелому новичку, и сказал, что может продемонстрировать такое, из-за чего тренер точно изменит свое мнение. Тот хмыкнул и промолвил, что ладно, так уж и быть, посмотрит.

Уже то, с какой легкостью такой возрастной мальчишка уселся на шпагат, заставило тренера поколебать свое мнение касательно перспектив новичка, а уж когда Валера, выгнувшись назад и не теряя равновесия, прикоснулся затылком к собственным ягодицам, последние сомнения были отброшены. Нигде якобы ранее не занимавшийся мальчишка легко гнулся во всех направлениях и при этом спокойно удерживал свой вес, стоя на руках, да и выглядел весьма мускулистым. Действительно фигура акробата... Непонятно, почему раньше никто не замечал этот самородок, но путем правильной огранки из него точно можно выточить поистине драгоценный камень.

Итак, Валеру приняли в секцию акробатики, и тренер даже стал уделять ему повышенное внимание, какого не удостаивал прежде ни одного из своих учеников. Ну да, новичок оказался очень благодатным материалом, на занятиях не тупил, все схватывал с первого слова, упорно оттачивал нужные движения, а физически был развит просто идеально. Мечта любого тренера, что там говорить.

Со школьной успеваемостью тоже пока проблем не было. Валерин мозг, который один только и развивался во время его болезни, своих положительных качеств после операции отнюдь не утратил, память работала отлично, математические способности были на зависть всем одноклассникам, да еще и язык подвешен достаточно хорошо. Но больше всего Валеру влекла биология, причем не та примитивная, которую изучают в школе, а генетика и особенно генная инженерия. Он во что бы то ни стало хотел узнать, как именно Редмонду удалось сконструировать его друзей по острову. Этого, конечно, в школе не преподавали, в университет на соответствующую специализацию попробуй еще поступи, да и ждать долго этого момента. Пришлось за неимением лучшего увлечься классификацией видов растений и животных, и это у Валеры тоже стало получаться, да настолько хорошо, что его отправили отстаивать честь школы на городскую олимпиаду по биологии, и там он, неожиданно даже для себя самого, занял первое место.

Всероссийская олимпиада по этому предмету существовала только для старшеклассников, и соревновательная карьера Валеры должна была сделать паузу до следующего года, но талантливым юным биологом уже заинтересовались и предложили продолжить учебу в специализированном лицее при МГУ. Валера, может быть, и согласился бы, вот только выяснил, что занятия акробатикой в этом случае придется прекратить, а спортивная карьера была ему пока даже дороже научной. В результате он отказался, сильно тем самым удивив предлагавших, которым до сего момента не отказывал никто и никогда.

Весной, наконец, случилось городское первенство по акробатике, и Валера, хоть и числился еще зеленым новичком, был допущен к участию в нем. Он уже научился к тому времени и на одной руке, и прыжки самые разные совершать, и славился отнюдь не детской отточенностью движений. В общем, он покорил судей, и они вознесли его на первое место. Это уже была сенсация отнюдь не городского масштаба: чтобы один и тот же мальчик выиграл и олимпиаду по биологии, и чемпионат по акробатике. Это уже прямо Пифагор какой-то получался, который, как известно, не только был выдающимся математиком и философом своего времени, но и победил как-то на тогдашних Олимпийских играх в состязании боксеров.

Валеру стали донимать репортеры с просьбами дать интервью. Слава немного вскружила ему голову, и однажды он сдуру согласился. Интервьюер удивлялся, как это раньше никто не замечал подобный талант, и Валера признался, что еще в прошлом году болел спинальной мышечной атрофией. Тут, разумеется, пошли вопросы, что за чудодейственное средство помогло ему излечиться, и пришлось рассказывать и про ЗАО "Кентавр", и про клинику на тропическом острове, и про его заново выращенное тело. Ну да, вот такое вот спортивное, как оказалось. Уже рассказ о самой операции выглядел научной фантастикой, Валера чувствовал, что ему не слишком-то верят, и потому предпочел не рассказывать, каких друзей он обрел на этом самом острове, чтобы у него вообще не заподозрили шизофрению. Впрочем, и сообщенных им сведений вполне хватало на оглушительную сенсацию, каковая и не замедлила разразиться сразу после публикации. Валера ощутил себя звездой всероссийского масштаба, это тешило, конечно, его самолюбие, но было слишком уж утомительно. К счастью, приближались летние каникулы, и Валера больше всего на свете мечтал попасть на эти месяцы на тот благословенный остров, где его поставили на ноги и который теперь казался ему настоящим раем на земле.