- Случилось это очень давно и в другой звездной системе, хотя та планета была очень похожа на вашу. И в глубине одного из его континентов, посреди таежных лесов, существовало мелкое княжество Шеви. Его столице, одноименному городу, уже больше двадцати пяти веков, и он пережил добрый десяток нашествий, пока местному князю перед угрозой неминуемого захвата и разорения не пришло в голову обратиться за помощью к Высшим Силам. Мой отец, чье истинное имя вам знать не следует, но смертные там называли его Космократором, принял клятву этого князя и всего населяющего Шеви народа поклоняться ему до скончания времен в обмен на защиту от любых захватчиков. Поскольку у отца много дел во Вселенной, осуществлять эту защиту он поручил мне, и я в свою очередь поклялся защищать Шеви и всех его обитателей, поклоняющихся мне и моему отцу. Я ни разу не нарушил этой клятвы, даже когда вокруг все захватили пришлые варвары катерцы, создавшие затем свою империю. Они и Шеви попытались прибрать к рукам. Последний правитель из местной княжеской династии к тому времени давно уже скончался, передав мне в собственность все окрестные земли, так что в моих руках была теперь и духовная, и мирская власть над этим местом. В городе существовал, конечно, еще и свой магистрат, но он занимался только вопросами городского хозяйства и не волен был с кем-то воевать или же, напротив, заключать мир. И вот восемьсот лет назад в конец обнаглевший катерский император Сапатис явился под стены Шеви во главе огромной армии и попытался учинить осаду, а в результате всего через сутки лишился и своей армии, и головы! Я дал ему ровно столько времени, чтобы успел подойти даже арьергард, а потом покончил с ними одним махом, просто спалив их всех вместе с окрестным лесом! Слыхали, небось, о верховых пожарах в хвойных лесах? Тогда огонь вздымается до неба, и от огненного вала не убежать никому! Ну, они там и сгинули почти все, а кто случайно уцелел, должен был запомнить этот ужас до конца жизни. Во всяком случае, имперцы больше туда не совались ни разу. Среди уцелевших при том пожаре оказался некий Робус Парент, сын князя Парентского и младшей сестры императора. Я пожалел тогда этого щенка и отпустил после отеческого внушения, а он потом подрос, умудрился возглавить империю и учинил моему Шеви торговую блокаду!
- Это как? - не понял Илав.
- Ну, просто перестал пропускать туда своих купцов и купцам из Шеви тоже запретил торговать на имперской территории. Я никогда в торговые дела не лез и просто не обращал на это внимания. А потом народ из Шеви стал понемногу сбегать в империю. В отличие от купцов, наших ремесленников там вполне привечали и давали завести собственное дело. За ремесленниками потянулись крестьяне, которым надоело кормить город, не получая взамен почти ничего, а на обезлюдевших имперских территориях им давали плодородную землю, потом дворяне, переставшие получать с них оброк и впавшие почти в нищету, городские стражники, короче, все, кто хоть чем-то мог быть полезен империи. В итоге в Шеви остались одни старики, кормившиеся с окрестных огородов, а потом перемерли и они, и я остался один.
- А почему вы не попытались ликвидировать эту блокаду, Господин? - удивился Йихнов.
- А как? Этот Робус не нарушил нашего с ним уговора, а я всегда верен данному мной слову. Откуда ж мне знать, что он до такого додумается? А потом все уже как-то само собой потекло, вроде и не виноват никто, и бегства уже не остановишь... Развели меня, как дурака! С тех пор Шеви интересовал только всяких мелких грабителей. Пришлось даже завести в лесу оборотней, чтобы их отгонять, только после этого жить там совсем скучно стало.
- Господин, а как этот обманщик сумел стать императором? - спросил Илав, которому вдруг до жути интересна стала эта история, случившаяся в неведомом ему мире. - Может, надувал всех подряд?
- Об этом я знаю только с чужих слов, а люди имеют свойство сильно привирать, когда дело касается их интересов, - промолвил Миран, - но их документы вроде бы свидетельствуют, что отец Робуса, князь Парентский, сопровождал императора в этом походе и погиб вместе с ним, а отпущенный мной Робус, который был тогда твоим ровесником, сумел добраться до своего родового замка, где и пережил годы последующей смуты, так сказать, под материнским крылом. Между тем, уничтоженный мной император Сапатис слыл изрядным самодуром, но воителем был знатным и присоединил к империи очень обширные территории. Проводя большую часть жизни в походах, он успел обзавестись только двумя детьми с большой разницей в возрасте, так что после того, как он погиб в огне вместе со взятым им в поход сыном, его венценосная супруга Кауве осталась лишь с малолетней дочерью на руках. Будучи по происхождению не катеркой, она в соответствии с традициями своего народа попыталась провозгласить себя правящей императрицей, но у двух младших братьев Сапатиса, в том походе не участвовавших, оказалось на этот счет свое собственное мнение. Стоит сказать, что в империи тогда не существовало официального закона о престолонаследии, и кто должен занять трон в случае отсутствия у почившего императора сыновей, было совершенно не ясно. Традиции наследования власти по женской линии у катерцев не было. Итак, между претендентами на престол начались раздоры, быстро переросшие во всеобщую смуту. Робуса, сына младшей сестры покойного Сапатиса, тогда в качестве претендента на власть никто и не рассматривал, а потому и не трогали, а он, будучи еще малолеткой, не покидал своего Парента и ни в какие боевые столкновения не ввязывался. Претенденты на престол, между тем, занялись взаимоуничтожением, не гнушаясь жечь деревни на землях своих противников и разорять их города. Недавно покоренные народы, пользуясь удобным случаем, поднялись, отложились от империи и, хуже того, активно включились во всеобщую резню. Столица была взята на щит, императрицу вместе с дочерью зарезали, самый младший из братьев Сапатиса, совершивший это преступление, так и не сумел надеть на себя корону, поскольку был вскоре разгромлен войском второго по старшинству брата и погиб в бою, а может, попал в плен и был там прирезан, тут историки расходятся, а уцелевшего брата в свою очередь прирезал во время разбойного налета какой-то туземный князек. Смута на том не закончилась, поскольку войну на развалинах империи продолжили наследники покойных. Кончилось тем, что весь императорский род оказался вырезан подчистую, держава практически распалась и не была завоевана соседями только потому, что те сами опасались лезть в эту кровавую кашу. Только тогда уцелевшая столичная аристократия вспомнила, что юный князь Парентский, к тому времени уже подросший и во главе собственного войска успешно отражавший все посягательства на земли своего удела, приходится племянником покойному Сапатису. Да, по закону он относился к роду Парентов, но более близких родственников у Сапатиса уже не осталось. Робуса пригласили на престол, худо-бедно собрали какое-то ополчение и принялись восстанавливать порядок в стране, громя разбойничьи шайки и войска туземных князей. Робус проявил себя талантливым полководцем и после трех лет непрерывных походов сумел восстановить империю в прежних границах, за что получил даже прозвище Восстановителя. На мою территорию он, блюдя договор, не лез. Я, конечно, мог испортить ему всю компанию, лишив последнего войска, но поскольку он один изо всей катерской и туземной аристократии был связан со мной договором, то казался тогда наименьшим злом, тем паче, что все эти окрестные князьки во время смуты постоянно покушались на мои земли - единственные, которые так и остались не разграбленными! О, как достали меня тогда эти грабители! Пришлось дать Робусу всех их подчинить, и грабежи действительно прекратились, ну а дальше случилась та самая блокада. Крестьяне разбежались, город тоже обезлюдел, все вокруг поросло лесом, мои оборотни контролировали только ближайшие окрестности Шеви, так что имперцы втихомолку прихватили окраинные земли моего княжества и даже умудрились воздвигнуть на них город. Окрестности Шеви сперва отмечались на их картах белым пятном, потом они, разумеется, забыли о моем с Робусом договоре и негласно включили все мои земли в состав своей империи. Соваться вглубь окружающего Шеви леса, правда, по-прежнему боялись, но пару раз все же отправили туда археологические экспедиции, но мои оборотни из, конечно, схарчили, - ухмыльнулся Миран. - Один безумец все-таки сумел добежать до города, я даже явился ему, чтобы познакомиться, но он, представьте себе, сходу принялся палить в меня из ружья!
- Чудовищно! Ты, конечно же, наказал его за это, Господин? - возмутился Йихнов.
- Какое там, - отмахнулся Миран, - он был в таком страхе, что сам тут же скончался от разрыва сердца! И киснуть бы мне там в одиночестве еще непредставимо сколько времени, если бы судьба не предоставила мне шанс взять реванш, - довольно ухмыльнулся он. - А причиной всему стали твои ровесники, Илав!
- Не может быть! - искренне удивился мальчик.
- Их за какие-то мелкие грехи отправили в исправительную школу, которую катерцы разместили аккурат на границе моего запретного леса, ну, чтобы некуда было бежать, потому что единственная дорога, ведущая к этой школе с имперской территории, надежно контролировалось. И когда этих пареньков там совсем допекли, они рванули в мой лес, сумели спастись бегством от оборотней и добрались до самого города, не спятив по пути. Я их встретил, пообщался и провел через лес туда, где их никто не искал. Они смогли вернуться в свои семьи и рассказали там обо мне. И представь, у их родителей нашлись знакомые, которым мой город оказался нужен позарез!
Сделав выразительную паузу и увидев искренний интерес в глазах обоих слушателей, Миран продолжил:
- Дело было в том, что в том мире давно уже развивалась электронная торговля. Не понимаете, да? Значит, на вашей планете до нее еще не доросли. Короче, там всю планету опутали сетью спутниковой радиосвязи и гоняли по этим сетям всякую информацию, а заодно и электронную валюту. Многие неплохо зарабатывали на том, но правительства всех стран душили их налогами. И владельцы торговых компаний просто мечтали найти такое место, где можно было бы торговать почти без налогов, даже приобрели для этих целей заброшенную нефтедобывающую платформу, стоящую вне любых территориальных вод, объявили ее отдельным государством с собственными законами и очень успешно там расторговались. Правительства ведущих стран того мира быстро ощутили налоговую убыль и постарались силой задавить этот островок свободы. На платформу высадился чей-то спецназ, и все было кончено, но мечта о безналоговом рае сохранилась, а тут как раз подвернулся я со своим Шеви. Ведь если Робус имел все возможности заблокировать мое княжество, просто не пуская туда купеческие караваны, то теперь, когда информация гонится через спутники, сделки заключаются в электронном виде, а товары завозятся со складов во исполнение сделок, заключенных, может быть, на другом краю планеты, все эти блокады стали просто смешны. Как им было пресечь такую коммерцию? Спутники они сбивать не могли, это бы вызвало паралич всей мировой торговли и обмена информацией! Десант высаживать, как на ту платформу? Да я бы спалил любой десант, как воинство Сапатиса! Это уже не говоря о том, что имперские дураки объявили Шеви своей территорией, и потому высадка там десанта из любой другой страны они вынуждены были бы признать агрессией против самих себя, а сами они не имели права вводить на территорию Шеви своих воинов согласно подписанному Робусом договору. Равно как и подвоз продовольствия они теперь не могли запретить, поскольку их же законы не позволяли правительству организовывать внутренние таможни, равно как и устанавливать режим госграницы вокруг какой-то части территории страны. Что им тогда оставалось делать? Признать независимость Шеви? Да оппозиция их за одно такое предложение со всеми костями сожрала бы!
Миран мечтательно улыбнулся, вспоминая те дни.
- В итоге эти электронные торговцы прибыли в Шеви, поклонились мне, как положено, я с ними заключил такой же договор, как с прежними жителями города, они завезли в Шеви все нужное им оборудование, перевезли свои семьи, короче, мой город опять ожил. Началась торговля через спутники, имперские власти встрепенулись, попытались задействовать полицию, но та, памятуя о моих оборотнях, лезть в лес отказалась, и тогда они не нашли ничего лучшего, как прислать боевой самолет! Испугать, видимо, хотели! Ну, я его тут же и спалил прямо в воздухе! Вот тогда они совсем засуетились, прислали на переговоры со мной важного чиновника, и я наглядно продемонстрировал ему свою силу, на его глазах спалив сосну, напомнил о нашем с Робусом договоре и о том, что теперь, когда они первые его нарушили, послав тот самолет, руки у меня развязаны. И если они осмелятся напасть на Шеви, хоть войска прислав, хоть обстреляв ракетами, то я терпеть не стану и сожгу их города! Посланник в страхе вернулся в столицу Катериса и перепугал всех уже там. А знаете, что самое смешное? - прищурился Миран.
- Что? - тут же спросил Илав.
- Что они там напрочь забыли о том договоре! Робус, оказывается, не счел нужным оповестить о нем своих подданных, рассказал только своему наследнику, и так эта тайна и передавалась дальше, не выходя за пределы рода Парентов. А потом у них установилась конституционная монархия, то есть императоры продолжали царствовать, но реально больше не правили, а настоящее правительство ни о чем и не ведало! Ну, пришлось им бежать за подмогой к своему императору, который по тому договору считался теперь клятвопреступником, хотя приказа послать самолет сам не отдавал. И тот все же сумел найти выход, отправив ко мне на переговоры наследного принца Лодиса, который пока еще не занял трон и потому и формально был ни в чем не виноват. Ну, мы с ним и заключили новый договор почти на тех же условиях, что и с его давним предком, разумеется, исключив теперь возможность всяких блокад, и независимость моего княжества имперцам все же пришлось признать, хотя взамен я оставил им построенный ими на моих землях город. Моим новым подопечным он был просто не нужен, им хватало и Шеви с ближайшими окрестностями. А еще Лодис презентовал мне копию старинной книги, в которой Робус изложил свои впечатления о нашей с ним встрече, - тут Миран махнул рукою, создав сгусток тумана, из которого словно сами собой материализовались несколько бумажных листков. - Хотите послушать?
Йихнов с Илавом, разумеется, тут же выразили свое горячее желание.