Гестхов Танаи всю жизнь готовил себя к религиозному служению, и ему и в страшном сне не могло привидеться, что когда-то ему придется осуществлять административную власть. Вот только магистрат разбежался, полиция сложила оружие и тоже разошлась, и во враз сделавшемся бесхозным городе надо было поддерживать хоть какой-то порядок. Миран во все эти мелкие дрязги влезать, конечно же, не хотел, да и вряд ли от его управления вышел бы хоть какой-нибудь толк, поскольку в здешних реалиях он не разбирался совершенно, да и в своем любимом Шеви подобными делами никогда не занимался, предоставив их самим горожанам. Гестхов бы тоже с удовольствием отказался, но он все же был лидером общины и должен был отвечать за своих людей. Если бы среди них нашлись хоть какие-то квалифицированные управленцы, он с удовольствием передал бы им бразды правления. Но, увы, правоверные так давно уже оттерли стражистов от управления их родным городом, что таковых просто не осталось, если не считать нескольких рядовых счетоводов. Пришлось браться за дело самому, назначая помощниками особо ответственных прихожан.
Чиновники магистрата занимались откровенным саботажем. Мол, что вам помогать, когда вы все равно нас выгоняете. А вот посмотрим, как вы теперь разберетесь с делами без нас! Первым делом они остановили все платежи. К счастью, Тенрув Флорси, отец Илава, неплохо разбирался в финансовых документах и сумел взять это дело под контроль. Руководить уборкой улиц пришлось ставить пожилого опытного дворника, энергоснабжением занялся бывший электромонтер, паре частнопрактикующих юристов пришлось налаживать работу юридического отдела магистрата, на плечи одного из терапевтов взвалили руководство здравоохранением, нашелся свой человек и в системе водоснабжения и канализации.
Встал вопрос, как теперь быть с судом. Весь наличный контингент судей Миран, конечно же, разогнал, потому что это были сплошь религиозные фанатики, да и те кодексы, по которым они в последнее время судили, брезгливо разорвал, заявив, что туда пробралось слишком уж много установок чужой религии. Гестхов осмелился ему возразить, что, увы, других законов сейчас в Авигроне нет, а те, что когда-то были, не применимы из-за коренного изменения жизненных реалий. Надо бы, конечно, принять новые, но кто этим сейчас займется? Грамотных юристов среди стражистов очень мало, и у них сейчас иные важные дела. Да и судить кто будет?
Но тут уже Миран уперся. Некому судить? Ну так он тогда сам этим займется, все равно больше нечего делать. Нет законов, говорите? А кому, как не богу, их и давать? Хорошо помня, что древние законы Авигрона считались как раз таки богоданными, с этой логикой Гестхов спорить не осмелился, заметив только, что тогда и карать преступников Мирану тоже придется самому. Тут Миран с ним согласился, пообещав заодно и заменить собой всю разогнанную полицию. Мол, раз в его обязанности покровителя города входит защита верных адептов, то ему этим делом и заниматься, а если глаз не будет хватать, то он вполне может приволочь сюда всякого рода младших духов, или хоть тех же оборотней, которые так хорошо охраняли Шеви. Представив себе полицию, состоящую из оборотней и бесплотных привидений, Гестхов не мог не ухмыльнуться. Неизвестно, насколько они будут разбираться в юридических тонкостях, но что вгонят злоумышленников в страх - это точно!
Сложнее всего оказалось со школьными учителями. Стражистов давно уже не допускали к воспитанию подрастающего поколения и, соответственно, не обучали на педагогов. Храмовым жрецам разрешалось обучать детей только религии, а как быть с остальными предметами? Пока правоверные еще не покинули город, а их дети продолжали ходить в школы, там оставались и правоверные учителя, но это же не надолго! Гестхов извелся, выискивая среди прихожан людей, сведущих в тех или иных школьных науках, вроде даже нашел, но хорошо понимал, что качество такого преподавания будет ниже всякой критики. Ну а что тут прикажете делать?
Легче всего обошлось с торговлей, хоть она и была целиком в руках правоверных. Торговцы своей выгоды упускать не привыкли и первыми смекнули, что на новом месте пробиться им будет крайне сложно, а здесь хоть какая-то клиентура, да останется, и тот, кто сохранит лавку, на жизнь себе заработает. Религия мешает? Так это ж не следы операции, что с тобой на всю жизнь остаются. Это раньше за отпадение от правой веры отступнику грозили всяческие кары, а теперь в Авигроне кто карать-то будет? Не Миран же! А если свои же фанатичные собратья решат отомстить, так тот же Миран им по башкам и надает, чтобы не смели никого судить по отмененным им законам. И потянулись в храм просители, клянущиеся, что у них, наконец, открылись глаза и они уверовали в Стража. Миран в их искренность не больно-то и верил, но, однако, никому не отказывал, все же чем больше у тебя адептов, тем лучше. Вздумают втихую молиться своему прежнему богу? Да эти торгаши и прежде в него не особо верили, а теперь, при новом покровителе, и подавно не станут. А уж когда приучатся исполнять желаемые им обряды, то станут ничуть не хуже наследственных стражистов.
Когда истекла отпущенная Стражем неделя, наиболее ревностные правоверные все же потянулись вон из Авигрона, стеная и проклиная Мирана. И откуда только этот жуткий демон свалился на их головы? Видать, вырвался из ада попущением Господа, дабы наказать их за их грехи. Город стал пустеть на глазах. Появилось много брошенных домов, продаваемых за бесценок, куда менее многолюдным стал городской базар.
Для Илава это означало исчезновение из города его одноклассников. Не сказать, чтобы они в последнее время ладили, но все же мальчику было жаль их терять. Он даже было заопасался, что они останутся в классе всего вчетвером, но нет, еще трое ребят продолжали ходить на занятия, как ни в чем не бывало, а на расспросы отвечали, что их семьи решили сменить религию. Семь человек на класс - это, конечно, тоже маловато, но тут прошел слух, что их объединят с соседней женской школой. При власти правоверных совместное обучение мальчиков и девочек было невозможным, но теперь все запреты пали, а в прежние времена, как очень вовремя вспомнил Гестхов, отдельных школ для мальчиков и девочек в Авигроне не было, почему бы и сейчас их не слить?
Слух оказался верным. Вскоре в их классе появилось восемь девчонок, из которых половина - бывшие правоверные. Вот они больше всего стеснялись ребят и первое время даже глаз поднять не смели, когда те оказывались рядом. Мальчишки, впрочем, тоже стеснялись сверстниц, хотя и поглядывали на них краем глаза. Вместе с девчонками пришла и учительница - их классная наставница, которая не смогла бросить подопечных и тоже сменила религию. Увидев, какое царит в классе напряжение, она усадила всех своих девиц в правом ряду, а мальчишек попросила занять левый, при этом средний ряд оставался пустым. Это в какой-то мере всех успокоило, позволило не отвлекаться от учебы, и лишь потом, с течением дней, два разделенных прежде мира стали понемногу приноравливаться друг к другу. Прорывом стало, когда мальчик и девочка вдруг уселись в среднем ряду за одной партой, и учительница не стала им ничего говорить. Остальные первое время напряженно за ними наблюдали и, кажется, даже завидовали, но дразнить не осмеливались, а когда поняли, что ничего экстраординарного не происходит, и сами внутренне расслабились и постепенно смешались. В других классах, по слухам, происходило примерно то же самое.
С учителями, правда, было трудно. В обеих слитых школах, мужской и женской, набралось лишь пять учителей, согласившихся поменять веру, и им приходилось работать с максимальной нагрузкой. На помощь им пришли набранные Гестховом волонтеры, которые сперва неуверенно себя чувствовали в окружении такого количества детворы и предметы свои излагали не слишком доходчиво, но потом все же как-то приноровились. Курс истории Авигрона, например, вел тот самый младший жрец Роив, которому прежде на церемониях приходилось играть роль Стража. Утратив свои прежние обязанности, он нашел себя в воспитании подрастающего поколения. А уж свой предмет он знал более чем хорошо.
За отпущенную Мираном неделю численность общины стражистов выросла чуть ли не вдвое. Первыми вернулись те, чьи родители, деды или даже они сами прежде были стражистами, но перешли в правоверные ради расширения своих прав. Теперь, когда все встало с ног на голову, придерживаться чужеземной религии им не было уже никакого смысла, и они дружно вспомнили о вере предков. За ними последовали ушлые торговцы, отдельные учителя и прочие квалифицированные специалисты, для которых их дело оказалось важнее веры, и, наконец, те, кто ни за что не хотел бросать свой родной дом. Остальные, для кого религия оказалась важнее, вынуждены были покинуть город, и за короткое время население Авигрона сократилось втрое.
Городские службы функционировали с заметным трудом, полиции не осталось вообще, но правонарушений почему-то стало даже меньше. Все потенциальные нарушители до жути боялись Мирана, от которого ничего не утаишь и который, если вдруг возьмется их судить, то будет делать не по отмененным им законам, а по своему собственному разумению. Обещанных им оборотней в городе, кстати, так и не увидели, а вот всяческие духи... Теперь горожанам частенько доводилось видеть, как из какой-нибудь стены вдруг изливается что-то белесое и бесплотное и бесшумно скользит по воздуху. Никаких телесных контактов при этом не случалось, но достаточно было понимания, что у Мирана ныне везде есть свои соглядатаи.
Но время шло, и жизнь в городе постепенно устаканивалась. Появились даже приезжие. Сперва это были эмигрировавшие ранее отсюда стражисты, привлеченные слухами, что ситуация в Авигроне коренным образом поменялась в их пользу, потом всяческие авантюристы ищущие применения своим способностям и готовые ради этого служить любому богу. Ну а почему бы не рискнуть, если в городе явная нехватка специалистов, хорошо платят, и при этом очень дешевое жилье? Покупай за скромную сумму покинутый прежними хозяевами особняк и живи там как король!
Удалось, наконец, избрать и новый состав городского магистрата. Возглавил его Тенрув Флорси, показавший себя неплохим администратором и рачительным распорядителем авигронской казны, и Гестхов с большим облегчением вернулся к своему прежнему делу.