Виталий Экстраполитов не представлял, каково это - нянчить младенца. К счастью, ему было на кого свалить эти заботы - его мать недавно вышла на пенсию и согласилась посвятить себя уходу за внуком. Она, конечно, высказывала недовольство, что может видеть только одного внучка из двух, и не слишком верила в пересказанное ей пророчество, но ей хватило объяснения, что в него свято верит ее бывшая невестка, которая в противном случае имела все возможности оставить себе обоих детей, а так хоть один маленький гарантированно будет при ней.

Несмотря на искусственное вскармливание, Рэй животом не страдал, но был каким-то очень мерзлявым, громко высказывал свое недовольство, пока его не закутаешь сразу в несколько одеял, и при этом никогда не потел. Ему доводилось простужаться, но, несмотря на сопли и кашель, у него никогда не повышалась температура, и врачи только разводили руками, не в силах объяснить этот феномен. Простуды, впрочем, быстро проходили, а от более серьезных болячек Бог его миловал.

Рэй довольно рано встал на ноги и сразу стал проявлять неуместную активность, то есть попросту норовил удрать от взрослых и самостоятельно знакомиться с миром. При этом он никого не смущался и ничего не боялся. Отца и бабушку беспокоило, что плохо управляемый карапуз так однажды попадет под машину, и они всячески пытались его застращать, но в этом, кажется, так и не преуспели. Виталий однажды в сердцах его отшлепал. Сын, к его удивлению, так и не заревел и, хуже того, стал вести себя так, словно специально нарывался на повторный отшлеп. Виталий сперва намеренно игнорировал эти наивные провокации, а потом все же не выдержал и повторил болезненную процедуру. Ребенок не издал не звука, а когда обеспокоенный отец догадался заглянуть ему в мордашку, то обнаружил там не слезы, а блаженную улыбку до ушей.

Но это были еще мелочи! Настоящий триллер случился, когда двухлетнего Рэя летом вывезли отдыхать на дачу. Его ровесники по такой жаре часто бегали голенькими, Рэй же упорно отказывался вылезать из своего комбинезона, и купаться его было не заманить. Зато его упорно тянуло к разожженному на дачном участке костру, где сжигали засохшие ветви деревьев и прочий горючий мусор. Однажды отец отошел, бабушка недоглядела, и упрямый бутуз забрался прямо в костер. Комбинезон на нем загорелся почти сразу.

Бабушку чуть не хватил инфаркт, когда она увидела пылающего внука. Прибежавший на ее вопли Виталий выхватил Рэя из костра. Одежда на бутузе превратилась в почерневшее нечто, сам он тоже закоптился, но при этом не то что голоса не подал, но даже слезы не пустил. А когда отец с причитавшей бабушкой, наконец, его отмыли, оказалось, что на теле малыша нет вообще ни одного ожога!!! Виталий отказывался верить своим глазам, но факт оставался фактом: ребенок был совершенно здоров, вполне счастлив и даже, кажется, светился в полутьме. Виталий посчитал было это галлюцинацией и решил проверить, когда совсем стемнеет и малыш уснет. К его потрясению кожа спящего ребенка действительно излучала неяркий свет. Эффект этот, впрочем, сошел на нет уже на следующую ночь.

Когда Рэю исполнилось три, Виталий отдал было его в детский сад, но попытка оказалась неудачной. Малыш хотел играть со сверстниками, но только по своим правилам, то есть попросту пытался их под себя подмять. Его в ответ стали чураться, в общие игры не брали, при случае давали коллективный отпор, и он, отчаявшись решить дело силой, куксился, забившись в угол, одинокий и несчастный. Воспитательнице до его проблем дела не было, он горько жаловался, вернувшись домой, и отец решил, что черт с ним, с этим садом, пусть хотя бы с бабушкой общается, если со сверстниками пока не может.

Во дворовой песочнице Рэй, наконец, обрел компанию из какой-то уже совсем сопливой малышни, которая признавала его авторитет как старшего и буквально смотрела ему в рот. Он в ответ никого из них не третировал, но со временем стал подбивать на всякие опасные с точки зрения родительниц авантюры. Зато до жути интересные! Бабушке Рэя не раз приходилось извиняться за поведение своего внука, но как с ним справиться, она не знала, а на советы хорошенько отшлепать лишь скептически кривила рот. Знали бы эти клуши, что ее внук давно уже воспринимает отшлепы исключительно как поощрения!

Хотя общество младших ребят не самая полезная среда для интеллектуального развития, Рэй в пять лет почти самостоятельно научился читать, да и выводить буковки в прописях бабушка научила его без труда. В отличие от большинства сверстников, он не пялился днями напролет в телевизор, его не увлекали компьютерные игры, ему постоянно хотелось движения, какого-то действия и хотя бы минимального риска, словно он вновь и вновь испытывал свою отвагу. Будто надо было ее еще испытывать! Рэй не боялся ни страшных историй, которыми обычно пытаются запугать малышню, ни собак, ни чужих людей, ни ссадин, ни высоты. Лазать по деревьям и по крышам гаражей, перелезать через заборы - вот это было для него!

Отец с бабушкой заметили, правда, что особую активность он проявляет в теплую погоду, а вот холода настраивают его на минорный лад. Тут он и с книжкой готов посидеть, прижавшись к горячей батарее, и гулять выходит неохотно. Лепка снеговиков и игра в снежки его как-то не привлекали.

А вот с горячими предметами он обходился по-свойски. Бабушка однажды увидела, как захотевший пить внук глотает кипяток из носика только что закипевшего чайника! На ее заполошные вопли, что так он обожжет себе горло, он недоуменно хлопал глазами. Какие ожоги, баб? Когда у меня вообще были ожоги?

Вот это точно. Когда его купали, он неизменно ныл сделать воду погорячее и, кажется, не нуждался в холодной воде вообще. Довести суп до кипения, налить себе полную тарелку и тут же начать лопать, не дожидаясь, пока тот остынет, - это для Рэя было в порядке вещей. А со временем он самостоятельно открыл, что кипяток - лучшее средство от начинающейся простуды. Ну да, залить его себе в носоглотку, и пусть угнездившиеся там вирусы отдают концы! Кипятят же белье для дезинфекции, а внутри у себя прокипятить почему нельзя?

Подросшего Рэя можно было уже брать с собой и на гостевые визиты. По крайней мере Валентин так думал, пока их не занесло на детский день рождения в один богатый дом, где в гостиной был настоящий большой камин с огнем. Имениннику исполнилось шесть, Рэй, будучи всего на пару месяцев старше, но куда самостоятельнее, быстро взял его в оборот и по мере сил развлекал. Счастливые мальчишки носились по всему особняку, и занесло же их в гостиную, когда там не было никого из взрослых! Рэй похвастался, что ему нипочем никакой огонь, именинник, разумеется, не поверил, и тогда Рэй забрался в камин и стоял там, пока на нем не сгорел весь его выходной костюм. Именинник даже не догадался позвать кого-нибудь из взрослых и только пялился, раскрыв рот, на это невероятное действо.

Взрослые прибежали сами, когда по особняку разнесся запах горелых тряпок, и то, что они увидели, наверное, заставило их поверить в существование высших сил. Абсолютно голый уже мальчик спокойно стоял среди пылающих углей, и кожа его ярко светилась красноватым светом. Что это вовсе не отблески пламени, стало понятно, когда Рэя, наконец, удалось выманить из очага. Истерика взрослых вокруг его удивляла и даже немного забавляла. А что такого случилось-то? Ну да, он действительно не боится пламени, вот ему тут не поверили, и он доказал! Что на него все так странно пялятся-то? Виталию с трудом удалось донести до его сознания, что он вообще-то уже достаточно большой мальчик и такие мальчики голышом на людях не ходят. Рэй, кажется, даже немного усовестился.

Обратно домой ему пришлось идти в одолженных на время шмотках именинника. Виталий по дороге спросил сына, понял ли тот, что сделал не так, и мальчик честно признался, что не догадался раздеться, прежде чем лезть в огонь, тогда и одежда осталась бы цела.

В тот вечер Виталий для лучшего понимания крепко отходил сына ремнем. Хотя на теле мальчика вроде как остались синяки, Рэй не проронил и слезинки, будто и не его дерут, а к утру и синяки волшебным образом куда-то пропали. Свечение кожи, однако, осталось и, постепенно ослабевая, длилось еще двое суток. Лишь на третий день ребенок стал похож на себя прежнего, но ремень, однако же, запомнил. Виталий понял это, когда неделю спустя Рэй сам притащил ему ремень из шкафа и стал упрашивать повторить процедуру, взамен обещая стать самым послушным мальчиком на свете. Ну что ты с ним будешь делать?!...

Когда уже по всему городу разошлись слухи об "огненном мальчике", Виталий не понимал, что ему теперь делать. Хватать сына в охапку и срочно уезжать куда подальше, пока ребенком не заинтересовались какие-нибудь секретные научные лаборатории, которым, разумеется, захочется досконально изучить этот феномен? Страхи, впрочем, оказались зряшными. Серьезные ученые посчитали сенсацию дутой, а несколько разошедшихся по сети снимков фотомонтажом. Ну, не может человек контактировать с открытым огнем и не получить при этом ожогов! Стало быть, пламя потом просто пририсовали. Виталий их, конечно, разуверять не стал.

С бывшей женой он теперь созванивался редко и, разумеется, в глубокой тайне от Рэя. Та вроде тоже неплохо сумела устроиться и в материальной помощи с его стороны не нуждалась. Оба с тех пор так и не вступили в брак, чтобы не объяснять новым супругам странные особенности своих сыновей. Взаимные чувства Виталия и Татьяны со временем тоже как-то притупились, и дальше короткого обмена новостями их разговоры обычно не шли. Поинтересуются, как здоровье, хватает ли денег, не учудили ли чего особенного сыновья. Рэй вот сейчас как раз учудил. Оповестив об этом Татьяну, Виталий осторожно осведомился, не замечается ли и за Ланом чего-то подобного. Татьяна со вздохом призналась, что замечается, вот только как бы в зеркальном отражении, если сравнивать с Рэем, и поведала бывшему супругу свою не менее удивительную историю.