Пограничник за стойкой Межпланетного космопорта был немало удивлен, когда в проходе показалась целая толпа вооруженных гвардов, а первый их них вместо паспорта продемонстрировал свое удостоверение прецесса. И не белого, заметим, прецесса, такие птицы сюда время от времени все же залетали, а всенародно избранного инспектора какого-то там ООК. Нет, слухи, что в Федерации трех планет существует некая могущественная спецслужба с такой аббревиатурой, все же ходили, но живьем с ее представителями никто из пограничников пока не сталкивался.

- У вас официальный визит? - стал допытываться пограничник, не понимающий, почему этого деятеля не направили в зал для приема иностранных делегаций. - Вас кто-то приглашал?

- Нет, молодой человек, меня не приглашают, я всегда сам прихожу, - усмехнулся Арнер. - И у меня не визит, а инспекционная поездка по проверке соблюдения в вашей стране конституционных прав граждан.

О возможности подобных инспекционных визитов пограничника никто не предупреждал, но он нутром почувствовал, что здесь может быть нечто опасное, и задергался.

- Я не могу вас пропустить без консультации с начальством, - заблеял он.

- Даю вам на это пять минут, - как бы согласился Арнер.

Начальство, похоже, тоже впало в прострацию и ринулось консультироваться с кем-то повыше, а пока приказало не пропускать подозрительных визитеров через границу впредь до поступления дальнейших распоряжений.

- Идем на прорыв? - обратился к Арнеру особо доверенный охранник, когда понял, что эта бодяга может затянуться надолго.

- Чтобы потом из каждого утюга неслось, что свою деятельность в России инспектор начал с прорыва государственной границы? - промолвил тот. - Право, не стоит. Мне говорили, что здесь есть сильный гварданский клуб. Вот пусть эти ребята и покажут господам эфэсбэшникам, чем чревато нарушение прецессуального права. В таком случае это будет внутренний российский конфликт. Я сейчас им позвоню.

В штабе российской гварды отреагировали оперативно, и не прошло и часа, как в здание космопорта вломилась сотня вооруженных молодцов в белых мундирах. Все присутствующие в зале пограничники и полицейские были уложены мордами в пол, и Арнер во главе своей команды триумфально пересек границу Российской Федерации, не забыв при этом прочитать начальнику местной погранзаставы лекцию, в чем именно тот был не прав. Истерические звонки униженных погранцов в Москву уже ничего не могли изменить.

Обосновавшись в Российской столице, Арнер первым делом пожелал снять помещение для приема местного населения, желательно на одной из центральных улиц и с отдельным входом. Поскольку в располагаемых средствах он ограничен не был, таковое быстро нашлось, и прецесс заключил с его владельцем арендный договор на год. Офис любовно обустроили, дали объявления в сети и во всех доступных СМИ, и в приемную потянулись ходоки. Арнер и его люди принимали жалобы с утра до позднего вечера, пришлось даже завести отдельный сайт, где можно было записаться в очередь. Конечно, большинство жалоб, как водится, были обыкновенными бытовыми дрязгами либо имущественными спорами, которыми должны заниматься гражданские суды, а уж никак не ООК, но и в этой куче попадались настоящие жемчужные зерна, которые Арнер аккуратно заносил в свой электронный блокнот, готовясь предъявить кое-кому претензии, когда накопится побольше информации.

Некоторых жалобщиков, видимо, уже знали в российских верхах и не ждали ничего хорошего от их контактов с заграничным инспектором. Во всяком случае, охрана Ангера довольно скоро обнаружила, что за офисом следят. Прецесс приказал пока ничего не предпринимать, но если вдруг обнаружится, что топтуны специально кого-то не пропускают, намять им бока. Это и пришлось несколько раз проделать, пока следящие не осознали, что фильтровать поток посетителей им никто не позволит.

Потерпев фиаско, противоборствующая сторона решила зайти с другого конца. В один прекрасный день в офис примчался взмыленный владелец помещения и потребовал срочного расторжения арендного договора. Внятно объяснить, почему он готов потерять приличные деньги, да еще выплатить неустойку за разрыв договора, он так и не смог.

- На вас кто-то давит? - догадался Арнер. - Так назовите мне их имена, и заверяю, что вы о них больше никогда не услышите.

- Это страшные люди, - прошептал арендодатель, - они могут все!

- Я тоже очень страшный человек, - осклабился Арнер, - особенно для таких вот, которые на вас давят. Вам нужны какие-то гарантии безопасности? Гражданство Федерации трех планет за содействие Организации Охраны Конституции и персональная охрана на время пребывания на Земле вас устроят? Я так и думал. В таком случае установите на свой телефон программу, которая все звонки от пугающих вас людей автоматически переадресовывала бы на мой номер.

Компромисс был достигнут, и довольно скоро на телефон Арнера поступил звонок. Какой-то мелкий эфэсбэшный чин принялся распекать собеседника, что договор об аренде помещения до сих пор не разорван, и грозил разнообразными карами. Выслушав эти сентенции до конца, Арнер представился и обстоятельно объяснил незадачливому спецслужбисту, какие именно законы тот нарушил, добавив, что знает, как того зовут и где тот сейчас находится, после чего высказал настоятельное пожелание, чтобы тот никуда не пропадал и ждал визита. Своим помощникам прецесс заявил, что они сейчас временно приостанавливают работу приемной и выезжают по важному делу.

- Куда? - тут же спросили его.

- На Лубянку. Будем учить одного зарвавшегося субчика уважению к конституционным правам граждан вообще и к нашей работе в частности.

В здание на Лубянке Арнер с вооруженным эскортом проник буквально нахрапом, застращав дежурного участью тех, кто устраивает мятежи против основ конституционного строя, а попутка преградить дорогу полномочному прецессу приравнивается именно к таковым. Эфэсбэшник, уличенный в попытке разорвать арендный договор, в бега не подался, поскольку, видимо, действовал по приказанию собственного начальства и рассчитывал на его покровительство. Без особого труда выяснив, где тот обитает, Арнер вломился в его кабинет, извлек из кобуры пистолет и вместо приветствия засадил его рукоятью хозяину кабинета по зубам. Схватившись за разбитый рот, эфэсбэшник скрючился в кресле.

- Это тебе аванс за то, что запугиваешь честных людей, - сказал Арнер, - но если я узнаю, что ты продолжаешь препятствовать моей деятельности, я тебя лично расстреляю за антиконституционный мятеж. Вот прямо здесь, чтобы твоим сослуживцам впредь неповадно было. Ты меня понял?

Эфэсбэшник испуганно закивал.

- Ну, то-то же.

Арнер со своими людьми беспрепятственно покинул здание на Лубянке и вернулся в свой офис. Попытки давления на владельца помещения на этом прекратились, но прецесс дал себе зарок обязательно разобраться со сложившейся в этой области практикой. Среди полученных им жалоб попадались сообщения о том, что некоторым негосударственным организациям точно так же препятствуют в аренде помещений для различных мероприятий. Особенно нетерпимо это было в свете приближающейся избирательной кампании в местные органы власти.

- А вот это что за фигня? - Арнер тыкал пальцем в сообщение новостного агрегатора, гласившую, что на какой-то из демонстраций полиция изъяла у протестующих некоторые плакаты для проверки их содержания на экстремизм.

- По-моему, явный факт цензуры, - высказал свое мнение подошедший помощник.

- Напрямую, между прочим, запрещенной их Конституцией! - рявкнул Арнер. - Совсем сволочи распоясались! Надо будет выяснить, когда состоится следующая демонстрация на ту же или сходную тему, поднять местный гварданский клуб и устроить показательный урок уважения к Основному закону страны! Да, ты тогда переоденешься в цивильное платье, раздобудешь плакат вроде тех, которые они сейчас изымали, и попытаешься пройти с ним через рамки. Если остановят, мы тут же и подключимся.

Чтобы не гонять автотранспорт по забитым пробками московским улицам, выдвигаться на место события решили на метро. Дежурившие на станции полицейские обалдели, когда из вагонов вывалилась огромная толпа вооруженных парней в белых мундирах и, кое-как построившись в колонну, двинулась на выход. Наверху среди правоохранителей мигом началась паника, стоило голове этой колонны показаться из дверей метро, но Арнер не хотел сразу переходить к активным действиям и приказал своим подчиненным выстроиться за пределами оцепления, будучи, однако, готовыми, вступить в дело по первому же сигналу.

Обстановка на месте сбора демонстрантов сразу же не понравилась прецессу. Целая колонна автозаков на соседней улице, автобусы с ОМОНом, придирчивый шмон на рамках всех желающих попасть на демонстрацию. Борьба с террористической угрозой, говорите? Ха, да тут перед рамками уже такая здоровенная толпища собралась, что предполагаемому террористу и не надо никуда прорываться, можно взорваться прямо здесь, на площади, и будут тебе десятки трупов. Как все это отличалось от демонстраций в родном для Арнера Лиановесе! Там на подобных мероприятиях все душевный подъем ощущают, атмосфера чуть ли не праздничная, вне зависимости даже от повода, по которому собрались. А здесь такое ощущение, что скот в загон загоняют.

"Подсадная утка" Арнера между тем приблизилась к рамкам со своим плакатом, где ее ожидаемо тормознули. Прецесс с охраной стал протискиваться следом.

- На каком основании вы не даете гражданину пронести плакат? - напустился он на полицейского, командовавшего досмотром. - Что значит, "проверим на экстремизм"? Вы Конституцию своей страны хотя бы читали? Вам известно, что она прямо запрещает цензуру? Ах, вам начальство приказало подобные плакаты изымать! А вам известно, что исполнение заведомо преступных приказов не освобождает от ответственности? А если бы вам ваше начальство приказало идти Кремль штурмовать, вы бы тоже пошли? Ах, не пошли бы, поскольку это явный мятеж! А демонстративное попрание конституционных норм, это, по-вашему, не мятеж против основ конституционного строя? Короче, гражданин, кто вам там что приказал, вы будете объяснять следователю, а пока вы задержаны по обвинению в превышении должностных полномочий.

Добровольно идти под арест полицейский не хотел, но два дюжих молодца из сопровождения Арнера живо завалили его на асфальт, сковали руки за спиной, подняли и повели. На соседних рамках началось недовольное шевеление, омоновцы, окружавшие территорию сбора демонстрантов, тоже стали смыкать ряды, но подчиненные Арнеру гварды действовали оперативнее и отгородили своего шефа от полицейских масс линией штыков. Ограничиваться арестом рядового исполнителя прецесс не собирался и громогласно рявкнул в поднесенный ему мегафон:

- Я Арнер, прецесс и инспектор Организации Охраны Конституции, действующий в рамках своих полномочий. Кто руководит обеспечением порядка на демонстрации? Командира ко мне!

Из-за спин омоновцев показался полицейский полковник, жирный как бегемот, и потопал выяснять отношения. Объясняться пришлось на повышенных тонах, но Арнер умел находить нужные слова даже для таких циничных тварей, как этот "правоохранитель". Красочно описав этому борову, что его ждет за отданные преступные приказы о цензуре содержания плакатов, и проигнорировав жалкие ссылки на то, что он де лишь исполнял распоряжения каких-то чиновников из мэрии, прецесс добился от полковника отмены всех его антиконституционных распоряжений, после чего очереди к рамкам задвигались куда быстрее. Дав себе зарок разобраться и с этой чиновной швалью из аппарата мэра, привыкшей творить гадости чужими руками, Арнер решил, что следующую заявку на демонстрацию попросит подать кого-нибудь из российских гвардов, а обеспечение безопасности мероприятия полностью возьмет на себя, ну, естественно, при активном содействии ребят из гварданского клуба. И пусть тогда хоть какой-нибудь чинуша дерзнет предложить им рамки или оцепление!