Свой тринадцатый день рождения Проксан ждал с нетерпением, понимая, что именно тогда-то все и свершится. Он не вошел в число ранних феноменов и, следовательно, свою силу обретет точно по графику. Он знал уже, как это происходило с другими вестроносцами, и был морально готов, но никто бы не рискнул поручиться, что и с ним все пройдет точно так же.

Как и положено бессмертному вестроносцу, он давно уже не нуждался в сне и решающую ночь решил провести в состоянии медитации. Успокоиться и привести в порядок мысли, правда, все никак не удавалось. Он игрался потоками вестры, исходящими от перстня, надеясь удержать их под контролем, когда вестра пойдет уже не заемная, а своя кровная. Главное суметь направить ее в безопасное место, чтобы никому вокруг не навредить.

Но как бы он там ни готовился, внезапно рванувшуюся из него мощную энергетическую волну полностью обуздать оказалось не реально. Только сдерживающая сила перстня не дала ему обратиться в плазменный шар, хотя вся его внутренняя сущность буквально об этом вопила. Именно это состояние придало бы максимальную свободу его освободившимся силам. Но от одной мысли, к чему привело бы это огненное буйство, Проксана пробирал страх. Во избежание худших последствий пришлось пожертвовать окном и, высадив его, направить излишки вестры куда-то в космос. Луны там вроде не было, так что и катастрофических последствий не будет, ну, в крайнем случае расколет его вестра какой-нибудь случайно подвернувшийся астероид.

Ярчайшая молния, унесшаяся с земли в небо посреди ночи, наверняка разбудила немало горожан, и не у всех хватит благоразумия не сбегаться взглянуть, что же это такое было, и Проксан постарался поскорее взять себя в руки. Вестра продолжала притекать в него и требовала какого-то выхода, и мальчик по примеру Адонаи попробовал обратить ее во что-то материальное, ну, например, в мебель. Можно было, конечно, попытаться создать и что-то более ценное, но для этого надо знать, из чего оно сделано и как устроено, а то уподобишься старику Хоттабычу и сделаешь мраморный телефон. С мебелью все получилось, и Проксан остановился, только когда его комната стала походить на склад. Ну и куда весь этот хлам теперь девать? Выкинуть на улицу и там спалить? А зачем тогда, спрашивается, делал?

Недовольно бурча, вестроносец выбрался на улицу и попытался сосредоточится, прислушавшись к собственным ощущениям. В голову ломились потоки мыслей проснувшихся людей как бы ни со всего города. Можно было отправить их всех в игнор и сосредоточиться на ком-то одном, но Проксана подмывало проверить, насколько далеко распространяется его веррительское поле, и он послал им всем приказ спать. Отрубились разом. Ну, кроме Далина, естественно, который сейчас наблюдал со стороны за своим обретшим силу подопечным, но предпочитал пока не вмешиваться.

Вот теперь ничто не мешало ощутить себя хозяином уснувшего города. Проксан прошелся по темным улицам, пугая своими горящими глазами случайно встретившихся на дороге кошек. Вот что-то пискнуло под ногами и рванулось в сторону. Крыса! Проксан ощутил острый приступ недовольства, и попавший под удар его вестры зверек тут же околел. Мальчик вспомнил рассказы старших веррителей, что так можно убить далеко не только крысу, и поежился. Все окружающее было сейчас в его власти, и этой властью надо было уметь разумно распоряжаться. Ладно, пора уже возвращаться домой, утро вечера мудренее.

Утром, конечно, к нему набежали с поздравлениями, во-первых, с днем рождения, а во-вторых, с наконец-то обретенной силой. Заявилась и целая делегация из мэрии и городской думы. Натащили и кучу подарков, хотя, если по-хорошему, одаривать сейчас должен был как раз он. Ага, комплектом новой мебели, например! Проксан, с трудом играя роль пай-мальчика, с благодарственной улыбкой принимал подарки и поздравления, не забывая при этом сканировать мысли гостей. Почти у всех был заметен страх. Каким он окажется, этот новый властелин? От подростков вообще неизвестно чего ждать. Хорошо еще, что Далин стоял рядом и контролировал юного родственника.

По-настоящему порадовали Проксана только его школьные друзья. Вот эти не боялись его совершенно и высокопарных речей не произносили, а когда собрались все, то увлекли его во двор для коллективного селфи, причем Леня Кантов его еще к себе и на плечи посадил, хотя Проксан был выше него и наверняка тяжелее. Вот провести бы этот день только в их компании, да взрослые все равно не дадут...

После завершения всех торжеств Далин уединился с Проксаном для конфиденциального разговора.

- Ну что, теперь ты сам себе хозяин, можешь выбирать, как жить дальше, - промолвил старший вестроносец. - Мы, сыновья Руи, по достижении тринадцатилетия обычно странствовали по разным планетам, выполняя поручения нашего отца, но ты, хоть тоже из нашего клана, очень дальний его потомок, и на тебя эта эстафета не распространяется. Можешь потребовать свою родную планету во владение, хотя где власть, там и ответственность, а в твоем возрасте лучше побыть еще, так сказать, вольным стрелком. Истрон, вон, начудил в свое время на Оржеисе, потом самому ему и пришлось расхлебывать последствия. В любом случае совершить одно путешествие тебе просто необходимо. Тебя надо представить Совету богов, ну, так еще со времен существования Мейи именуется собрание бессмертных вестроносцев. Там ты определишь свое место в их общей иерархии и перезнакомишься со всеми, кто реально влияет на жизнь во Вселенной. Не удивляйся, если многие из них воспримут твое появление с большим неудовольствием. Каждый из них дорожит своим рангом, а когда рождается кто-то, кто сильнее их, этот ранг, естественно, понижается. Но на это неудовольствие и даже ненависть нам наплевать, ведь мы сейчас реально сильнейший клан во Вселенной. И вот еще. Если решишь потом вернуться на Землю, постарайся отпустить себе челку подлиннее.

- Да у меня она и так длинная, - удивился Проксан.

- А надо, чтобы она полностью закрывала глаза, а лучше и все лицо. Вы, подростки, существа импульсивные, себя не всегда способны сдержать, а нас не зря ведь еще на Мейе прозвали веррителями, то бишь убивающими взглядом. Вот разозлит тебя кто-то случайно, ты плохо о нем подумаешь, глянешь с недовольством, а это ж направленный поток вестры из глаз. Ты, может, вовсе и не хотел его убивать, а получится так, что убил! Причем того, кого ты так убил, тебе уже не возвратить к жизни, несмотря на все твои способности, да и никому из нас его не возродить. Даже наш с тобой общий предок Руи раз так погорел. Меня в твоем возрасте постоянно сопровождала компания из четверых более слабых веррителей, которые умели экранировать мой гнев, и все равно я предпочитал скрывать лицо в присутствии людей, а для тебя я таких приятелей пожалуй что и не подберу. На Земле подходящих кандидатур сейчас просто нет, а захотят ли ребята с других планет временно переселиться на Землю - это еще очень большой вопрос. В результате сдерживаться тебе придется научиться самому. Могу только посоветовать держать незнакомых людей на приличной дистанции и постоянно иметь при себе спутника, чтобы они, если захотят задать вопрос тебе, обращались бы к нему, а ты уже получал бы информацию через его мозг. Спросишь зачем? А это на случай, если вопрос окажется тебе неприятен. Когда ты вычитываешь что-то неприятное в книге, ты ненавидишь автора, а не саму книгу, и ее уничтожать не станешь. Вот твой спутник и будет такой своеобразной книгой, из которой ты получаешь неприятную для тебя информацию и не сосредотачиваешь внимание на ее настоящем источнике. В результате и информация тобой получена, и ее автор остается в сравнительной безопасности. Ну а если уж он специально нарывается, так сам тогда виноват...

- Хорошо, учту, - послушно кивнул Проксан. - А как же тогда в школе быть, там же тебя напрямую спрашивают?

- А вот в школу тебе, мой дорогой, лучше больше не ходить, чтобы не подвергать лишней опасности твоих же одноклассников и учителей. Ничего, с твоими-то способностями сможешь выучиться всему и самостоятельно, в крайнем случае Попрыгунчик тебе поможет. Я понимаю, что там остаются все твои приятели, но с ними ты можешь общаться и после уроков.

- А в больнице как тогда быть?

- А там я предупрежу, что от тебя ждать. Врачи - люди вышколенные, доставать тебя не станут, а не слишком адекватным пациентам лучше сразу отключай сознание, я покажу тебе, как это делается. В любом случае это их риск, они все куда больше заинтересованы в тебе, чем ты в них. То же относится и ко всем возможным просителям, а их наверняка у тебя будет прорва. Мотай на ус, пока я рядом.

Ну, усов у Проксана пока еще не было, но советы Далина он постарался усвоить.

С визитом на Совет богов долго затягивать не стали, как только те собрались на планете Руи, в Среднекамск с вестью явился Попрыгунчик. Далин перед отлетом распрощался с горожанами, и те устроили ему пышные проводы. За прошедшие тринадцать лет они уже настолько сроднились с ним, что страшновато было оставаться без этого выдающегося целителя и гаранта их автономного существования. К кому теперь им обращаться за помощью и защитой? К выросшему на их глазах тринадцатилетнему подростку? Но Далин свою миссию на Земле исполнил и должен был, наконец, уйти. И каким бы неопытным ни был еще Проксан, только у него здесь теперь оставалась мощная сила. Мальчик впервые увидел, что все вокруг смотрят на него с надеждой. Значит, никаких странствий по Вселенной, его миссия теперь хранить вот этот родной для него мир, а вместе с ним и всю планету, и он просто обязан сюда вернуться. Но одно путешествие ему в любом случае совершить придется, чтобы, так сказать, других посмотреть и себя показать.

Проксану показали, как телепортироваться в нужное место, превратившись предварительно в плазменный шар. Попрыгунчик в случае нужды и так бы его доставил, но лучше путешествовать самостоятельно, чем с чужой помощью, да и фирменный стиль клана Живого огня надо поддерживать.

На Совете богов Проксана приняли куда благосклонней, чем в свое время того же Далина. Возможно, улыбчивый землянин одним своим видом настраивал в свою пользу, а может быть, все дело в том, что он сразу же всех предупредил, что не собирается вмешиваться в дела никаких других миров, лишь бы никто не лез в его собственный. Ну, что каждому бессмертному вестроносцу следует выделить его вотчину, считалось непреложным правилом еще на Мейе, так что притязания Проксана на Землю никак не шли вразрез со сложившимися обычаями. Хочет - пусть правит! Оставалось только определить его место в табели о рангах. Проксан никогда прежде не участвовал в схватках воль, а тут с энтузиазмом взялся за дело, повергая одного за другим признанных ветеранов. Дольше всего ему пришлось бодаться с Далином, но и тут он в итоге хоть на самую малость, но оказался сильнее. Своему могущественному предку Руи Проксан, правда, проиграл и потому не удостоился звания Великого вестроносца, но и четвертое место среди нескольких десятков бессмертных веррителей сильно потешили его самолюбие. С таким потенциалом он мог бы претендовать не только на свою родную планету, но он уже все решил заранее и потому возвращается на Землю. Вот только что он там делать-то будет без советов более опытных вестроносцев?..

Обратно на Землю Проксан вернулся один и сразу же озадачился вопросом: а чем ему, собственно, дальше заниматься? Идти по осени в школу? Ну, это теперь просто смешно. Там куча мелкой ребятни с непредсказуемым поведением, а при его-то нынешней мощи малейшее его раздражение может стать смертным приговором для того, кто это самое раздражение вызовет. Далин в его возрасте не появлялся на людях без эскорта более слабых веррителей, а ему где таких раздобыть? Да и вообще школы созданы не для вестроносцев. Все знания, которыми обладают люди, он при необходимости и так легко себе раздобудет безо всяких посредников. Все дни проводить в городской больнице? Далин перед отбытием и так перелечил уже всех, кого мог, и новые пациенты в заметном количестве быстро не наберутся. От скуки, что ли, там маяться?

Тут ему в голову пришла мысль, а что, собственно, его теперь держит в родном Среднекамске? Ни в чьей опеке он больше не нуждается, легко может справиться с любым, кто посмеет бросить ему вызов, пора бы уже и познакомиться с внешним миром. Вся Земля теперь его, ни один из бессмертных без его дозволения не имеет больше права сюда вторгаться, а если вдруг все же вторгнется, так именно ему, Проксану, планету и защищать! А как он будет это делать, когда не бывал еще нигде за пределами этого небольшого острова? Самое время прогуляться по разным городам и странам, познакомиться со своими владениями. Одному, правда, будет скучновато, но кто мешает взять с собой друзей? У них же еще каникулы, лето пока не кончилось!

Были в его идее, правда, и подводные камни. Сам он мог телепортироваться куда угодно, а вот таскать при этом с собой людей умеет только Попрыгунчик, так что путешествовать придется традиционным способом. А это значит, надо договариваться с родителями друзей, а еще для поездки необходимы деньги, документы... Ну, всякие там бумаги он легко может сотворить, да так, что никто не отличит их от настоящих, но сначала бы неплохо выяснить, какие именно нужны, чтобы не попасть впросак, да и лучше все же уведомить о своем отъезде, чтоб не искали. Решив, что самые компетентные советчики по идее должны быть в городской мэрии, он туда и направился.

Феоктистов высказанной идее, мягко говоря, не обрадовался, стал даже утверждать что группу подростков без сопровождающих никуда не пустят, тем паче у них даже нет еще паспортов. Проксан тут же выразил готовность изготовить какие угодно паспорта, так что ни один проверяющий в их подлинности даже не усомнится. А если вдруг и усомнится, то можно ненавязчиво пройтись ему по мозгам, после чего он поверит во что угодно. О да, как умел "проходить по мозгам" Далин, Вадим хорошо помнил и готов был поверить, что и его юный родственник вполне способен на нечто подобное, вот только последствия такого воздействия могут оказаться самыми непредсказуемыми. Представив, какой грандиозный может разразиться скандал, он стал уговаривать Проксана согласиться хотя бы на взрослого экскурсовода при их группе, а о деньгах и билетах пусть не беспокоится, городской бюджет все им оплатит. Проксан дал себя уговорить и отправился порадовать этой новостью друзей, а заодно надавить на их родителей, чтобы отпустили.

Едва он вышел за порог, как Феоктистов тут же созвонился с Переверзевым и "обрадовал" того вестью, что Далин, за которым тот должен был наблюдать, окончательно отбыл восвояси, передав все свои прерогативы юному Проксану, а тому на месте не сидится и хочется немедленно познакомиться с внешним миром.

- В турпоездку, что ли, решил съездить? - резонно предположил Егор.

- Нет, с инспекцией. Ему там, на их Совете, всю Землю во владение отписали, ну да Далин давно уже об этом предупреждал. Но при этом наш юный герой намерен потащить с собой и всю ватагу своих приятелей.

- Спасибо, что предупредил. Я оповещу кого следует и...

- Ты не только оповестишь, но и сам с этой компанией поедешь в качестве профессионального гида. У меня, как ты понимаешь, таких связей в столице нет. Смотри там, чтобы никто не цеплялся к ребятам, и ненавязчиво советуй Проксану, чтобы не наделал ошибок.

Егор хотел было возмутиться, что Феоктистов ему не начальство, чтобы так распоряжаться, но тут же понял, что в сложившейся ситуации это самое лучшее, что он мог бы сделать. За пределами Среднекамска о Проксане знают только по его донесениям и уж точно не представляют, на что он способен теперь, когда вошел в полную силу. Любителей устроить конфликт на пустом месте найдется предостаточно, и только у него есть шанс спасти их от ярости вестроносца. Да, ехать придется, куда бы эту подростковую компанию не занесло. Пришлось согласиться с ультимативным предложением мэра, обговорив только денежные дела и выбор средств передвижения.

Вряд ли в московское начальство Переверзева обрадовалось, получив его донесение, что объект наблюдения вырос, едет знакомиться со страной и задержать его невозможно, но вынуждено было согласиться, что если какой-то процесс невозможно остановить, то его лучше возглавить, а тут как раз нужный человек есть под рукой. Единственная просьба была как можно дольше отвлекать вестроносца от столицы, ну, пока не удастся хотя бы прояснить его намерения. Егор пообещал этому поспособствовать, если не будет никаких препятствий их передвижению.

Итак, нанятый Феоктистовым комфортабельный автобус для междугородных перевозок, наполненный будущими семиклассниками, пересек мост и двинулся в направлении Перми. Оттуда его путь должен был лежать в Екатеринбург, а потом на юг, по городам Урала и Поволжья. Переверзев охотно свозил бы эту братию куда-нибудь еще подальше, например, полюбоваться красотами Байкала, но тогда они вряд ли успели бы вернуться к началу школьных занятий.

Городское начальство Среднекамска настолько расщедрилось, что купило на всю ребячью компанию билеты на спектакль в знаменитом Пермском театре оперы и балета. Юные провинциалы к подобным развлечениям были непривычны и, наверное, смущали завзятых театралов своим неуместным хихиканьем, но Проксану опера понравилась, и он стал подумывать, как бы завести нечто подобное и в его родном городе.

На пути к Уральскому хребту заехали в Кунгур с его знаменитыми карстовыми пещерами и за не очень большую мзду прогулялись там. Мальчишки даже временно затихли, созерцая эту подземную красоту. Все бы ничего, но самый центр города занимала колония, чьи уродливые стены изрядно портили пейзаж, а на выезде автобус тормознул полицейский наряд. Слишком бдительные стражи порядка явно искали, к чему придраться, в надежде на мзду и в итоге высказали претензию, что у такой большой детской группы всего один взрослый сопровождающий. Пришлось Переверзеву перестать играть школьного учителя и помахать перед носом вымогателей своим служебным удостоверением. Те, к собственному счастью, впечатлились и отстали, из-за чего, возможно, избежали худшей участи, а то ведь Проксан, недовольный внезапной остановкой, уже поднимался с места и готов был топать к выходу.

Обход достопримечательностей Екатеринбурга подростковую компанию не впечатлил, а Проксана, которого больше тянуло не в музеи, а на металлургические заводы, и подавно, поэтому дальнейший маршрут был проложен по мелким уральским городкам, где еще сохранились остатки традиционного производства. Впечатленный местным чугунным литьем юный Виорит захотел и в Среднекамске сделать что-то подобное и в порядке опыта прямо на месте сделал из собственной вестры ажурную чугунную решетку, везти которую в автобусе не представлялось никакой возможности и потому пришлось оставить ее местным мастерам в качестве сувенира.

В маленьком городке Юрюзань посетили завод холодильников. Переверзев припомнил, что в их семье в начале шестидесятых годов приобрели холодильник этой марки, и он потом благополучно проработал у них более полувека. На фоне современной, быстро ломающейся техники это казалось чем-то невероятным.

- Проксан, а ты смог бы такое создать? - подкузьмил друга Леня Кантов.

- Нет, Лень, чтобы сделать работающую вещь, надо точно знать, как она там внутри устроена, - вздохнул юный вестроносец, - а то получится как тот мраморный телефон у Старика Хоттабыча.

- А у мастеров мысли считать?

- А ты представляешь, сколько людей одно такое изделие делали? Да и где теперь те мастера...

Конечно же, оказавшись на Южном Урале, они никак не могли проехать мимо Аркаима, сделавшегося объектом настоящего паломничества со стороны поклонников всяческой эзотерики. Проксан побродил по предполагаемым "местам силы" и ничего сверхъестественного там не обнаружил.

- Никаких артефактов, источающих вестру, здесь сейчас точно нет, - авторитетно объяснил он товарищам.

- А могли быть? - спросил подошедший к ним Переверзев. - Здесь же когда-то арьи обитали, планировка этого города, говорят, даже в Ригведе была описана, а у их индийских потомков до сих пор в ходу вера в живых богов.

- В смысле, бывали ли здесь когда-нибудь другие вестроносцы? - уточнил Проксан и сам же ответил: - А почему бы и нет. Планета эта, конечно, изначально считалась вотчиной Адонаи, то есть он тут как бы был самый главный, но он за ней следил только временами. То есть явится, установит свои порядки, а потом хрен знает сколько лет даже носа не кажет, и плевать ему, что в это время планета превращается чуть ли не в проходной двор! Ну, мой пращур Руи здесь только на Пелопоннесе и бывал, откуда и пошел мой род что по отцовской, что по материнской линии. А вот где успел наследить, например, Саркхат, знает только он один, плюс те, кому довелось сражаться с сотворенными им монстрами. Ну и другие вестроносцы вполне могли отметиться. От их браков с людьми такие в итоге субъекты народились, что Адонаи в какой-то момент готов был утопить их вместе со всей планетой и подавляющую часть, кажется, все-таки утопил! Ну, а потом все опять вернулось на круги своя... Так что совсем не удивлюсь, если здесь и в самом деле когда-то бывали какие-то живые боги и даже потомством на Земле успели обзавестись. Но это все дела давно минувших лет, а сейчас среди этих камней ловить нечего.

- Стоп, но если на Земле продолжает жить потомство различных вестроносцев, то в их браках и новые вестроносцы вполне могут появиться на свет? - осенило вдруг Егора.

- Да наверняка они здесь и сейчас имеются, но только слабые, - успокоил его Проксан, - а вот еще один субъект моего ранга может появиться на свет только при невероятном стечении обстоятельств, то есть вероятность данного события вполне можно считать нулевой. Ну и всякая недобитая саркхатовская шушера, куда уж там без нее! Но покуда за эту планету отвечаю я, им тут ничего не светит.

- Хорошо бы, если так... - пробормотал Переверзев.

После отъезда из Аркаима Проксан вспомнил, что так и не увидел пока ни одной работающей сталеплавильной печи, и захотел ликвидировать сей пробел. После недолгого совещания экскурсионный автобус взял курс на Магнитогорск.

Всю дорогу до Магнитогорска Переверзев пребывал в тяжких раздумьях. Металлургический комбинат никак не относится к туристическим объектам, и уж где его руководство точно не захочет видеть никаких малолетних зевак, так это в горячем цеху. Чтобы пробить такую экскурсию, и его удостоверения будет маловато, без прямого указания из высоких московских кабинетов тут точно не обойтись, а ведь совсем не факт, что там отложат важные дела и примутся срочно заниматься такой, казалось бы, маленькой проблемой. Но с другой стороны Проксан ждать не станет и может захотеть обеспечить себе проход собственными силами. Как именно Далин с Попрыгунчиком первый раз попали в кабинет мэра Среднекамска, Егор знал от самого Феоктистова. Проксан, конечно, еще молоденький и никого пока не парализовывал, но нет никакой уверенности, что старшие собратья не рассказали ему, как это делается, а уж сил у него точно хватит. Сопровождаемая им молодежь, между тем, этим вопросом пока не заморачивалась и дружно распевала строки из старой, еще советских времен, песни на стихи Фатьянова из кинофильма "Когда весна придет":

- Горят мартеновские печи,
И день и ночь горят они.

Как и предполагал Переверзев, на комбинате наотрез отказались проводить для школьников экскурсию, тем паче что и руководство его явно пребывало в запарке и ему в этот момент не было дела вообще ни до каких гостей. Егор бы, пожалуй, отступил, сославшись на обстоятельства непреодолимой силы, но Проксан, навязавшийся ему в сопровождающие, очень эти самыми обстоятельствами заинтересовался и спокойно выудил все подробности из мыслей сотрудников дирекции комбината.

- Так, значит, у вас сток из мартеновской печи забило, - вслух констатировал он, - а мне вот интересно чем?

- Слушай, мальчик, гуляй своей дорогой, - нервно отреагировал начальник цеха, - откуда я знаю чем? Может, там внутри кладка раскололась и сток забило огнеупорным кирпичом. Такое уже случалось, правда, не у нас.

- А посмотреть, конечно, не можете?

- Изнутри печи?! Ты знаешь, какие там температуры?! Там все что угодно расплавится, кроме этого чертового кирпича или какого-нибудь вольфрама, а затушить печь нельзя, пока не спущен металл, он же тогда застынет и так все забьет, что хоть ломай ее потом и отстраивай заново!

- Ну, тогда я посмотрю. Ведите, - спокойно промолвил Проксан.

У металлурга, конечно, и в мыслях такого не было, да ноги вдруг пошли сами. По пути в цех Переверзев, правда, сумел объяснить ему, с кем именно тому довелось столкнуться. Мужчина верил не очень, хотя подчинение его чужой воле было налицо.

По приходу в цех Проксан поинтересовался, где аварийный мартен и как туда загружают сырье. Рабочие ответили ему матом, но его это не впечатлило и даже не оскорбило ничуть. За возможность так близко пообщаться с родной ему огненной стихией он готов был простить и не такое. Главное, что всю необходимую информацию он из их мыслей выудил. Далее он потребовал открыть заслонку, его сперва было не послушались, но управлять чужими действиями он теперь умел не хуже того же Далина. Видя, как мальчуган направляется к разверстому зеву печи, начальник цеха метнулся было его спасать, но Егор придержал его за руку:

- Не надо суетиться, этот парень реально бессмертен, в смысле неуничтожим. Ничего плохого с ним там не случится.

Металлурги с вытаращенными глазами наблюдали, как подросток спокойно залезает в печь и, хотя его тут же охватывает огонь, скрывается внутри. Прошло несколько томительных минут, пока прямо в головах у них ни прозвучал приказ:

- Аварию устранил, можете спускать металл.

Ну, чтобы спустить, надо сперва подготовить тару. Пока часть рабочих занималась этим, остальные в полном ошеломлении наблюдали, как к выходу из печи по колено в расплаве бредет обнаженная мальчишеская фигура.

Проксан никогда в жизни еще не пребывал в таком восторге. Вокруг него была почти что плазма, и он ясно ощущал теперь, что он и сам такая же плазма, притворяющаяся человеческим телом. Вся одежда на нем, конечно, немедленно сгорела, ну и черт с ней! Умение Далина возникать из плазменного шара уже наглухо затянутым в костюм он не то чтобы не освоил, но не считал нужным тратить силы на подобные пустяки, когда ему так хорошо. И сам искупался в огне, и людям попутно помог! Забивавший сток обломок кладки он разнес вестрой в мелкую пыль, да еще и починил той же вестрой стенку печи, из которой он выпал. Вечно бы здесь пребывал, как Саламандра с любовником из одноименной песни Дмитрия Киммерфельда, но, увы, надо вылезать. Что это, кстати, на него там так все пялятся? Это ж просто нагой бог пребывает в своей родной стихии! Ладно, он создаст себе одежду, как только отсюда выберется.

Пялиться на него, впрочем, продолжали и после того, как он выбрался из печи и на их глазах сотворил одежду. Он отчитался начальнику цеха, что авария полностью устранена и даже ремонтировать печь теперь не потребуется, но тот все хватался за грудь и повторял, что его от таких переживаний чуть не хватил инфаркт. Мальчик вежливо возразил мужчине, что пусть не переживает, с сердцем у него пока все нормально, но если бы вдруг что-то случилось, то он, Проксан, охотно бы того излечил, делов-то!

Руководство комбината не сразу, но все же осознало, что неприятнейшая авария устранена без остановки производственного процесса и что совершил это непонятно откуда свалившийся на их головы живой бог, вот только не вполне представляло себе, как теперь на этот казус реагировать. Переверзев клювом не щелкал и успел заснять бредущего по печи Проксана на собственный смартфон. Снимок, разумеется, предназначался для донесения начальству, но юный вестроносец быстро прознал о его существовании и потребовал обнародовать немедленно. Похоже, ему самому нравилось глядеть на себя в таком виде. Работники комбината, узревшие это чудо, тут же перекопировали его на собственные смартфоны, и фотография с поэтическим названием "Идущий сквозь огонь" быстро разлетелась по мировой Сети. Лучшей презентации своего вступления в божественные права Проксан и придумать бы не смог.

Приятелям и приятельницам Проксана, разумеется, устроили теперь экскурсию по всему комбинату, завершившуюся банкетом. К юному вестроносцу, поверив в его силы, начали уже обращаться с просьбами, сперва о сувенирах, а потом и об исцелении, и он старался никому не отказывать, сотворив на глазах потрясенной публики сотню золотых значков с собственным профилем на фоне горящей печи (а что мелочиться-то!) и оздоровив несколько десятков желающих. Слухи о последнем моментально разнеслись по городу, и экскурсантам пришлось посетить еще и спешно организованный в их честь торжественный прием в мэрии, где Проксан опять был нарасхват. Значки, исцеления... Вот тут-то к юному вестроносцу пробился кто-то из благотворителей и шепнул, что собравшиеся здесь дамы и господа не настолько пока больны, чтобы не иметь возможности излечиться общепринятыми способами, но в городе ведь есть и хоспис...

Проксан вспомнил уроки Далина и решил напоследок облагодетельствовать страждущих. Мол, когда радуешься сам, поделись радостью и с другими. В магнитогорском хосписе от жизни уже не ждали ничего, он был переполнен пациентами с запущенной онкологией, но юный вестроносец споро принялся за дело. Оказалось, что исцеление - это тоже его стихия, выжигать вестрой больные клетки и вливать в пациентов живой огонь для последующей регенерации у него получалось ничуть не хуже, чем у того же Далина. Болезненный, правда, это был процесс, и никакой морфий тут бы не помог, но отчаявшиеся люди ради исцеления готовы были стерпеть все на свете.

Случалось, правда, что Проксан, вглядевшись в пациента, проходил мимо его койки со словами: "Он уже одной ногой стоит в вечности". Врачи хосписа понимали это сперва в том смысле, что существуют такие безнадежные случаи, с которыми не в состоянии справиться и Проксан, но он потом разъяснил им, что если человек больше не хочет жить, никто не вправе привязывать его к жизни насильно. Люди по природе своей смертны, и с этим надо уметь смириться, а не вести себя как Энэджет, начавший мстить всем встречным и поперечным за вполне естественную кончину своей матери. Вряд ли врачи поняли, кто такой Энэджет и где именно он творил свои непотребства, но продекларированную Проксаном мораль поняли и даже в чем-то с ним согласились.

Разом исцеленные люди покинули хоспис, переполошив своих родственников. На Проксана в городе уже готовы были молиться, если бы захотел, то и храм бы в его честь воздвигли, но любопытство гнало его дальше, и подростковая компания на экскурсионном автобусе все же оставила Магнитогорск.

"Городской хоспис почти опустел", - читал Переверзев на своем смартфоне новости одного местного агентства.

- При этой-то их атмосфере скоро опять наполнится, - меланхолично промолвил Проксан. - Издержки цивилизации.

- На той планете, куда ты летал, не так?

- Там-то не так, но у них и уровень технический много выше, можно прожить и без таких производств. К тому же там расположена основная колония нашего клана, и Руи пристально следит, чтобы никто не загаживал над ней атмосферу. Но здесь-то, на Земле, миллиарды населения, которое без металлургии и всякой там химии просто не прокормить.

- А там их не вестроносцы кормят?

- Вестроносцы, если где и кормят, то максимум несколько тысяч душ, что проживают в самих колониях, остальному населению тех планет все равно приходится самому о себе заботиться. Здесь, на Земле, никогда никаких веррительских колоний не было.

- А ты не станешь заводить?

- Свою собственную? Воздержусь пока, Далин и тот еще не сподобился, где уж мне... И вообще, я и планеты-то еще почти не знаю, о каких колониях тогда может идти речь? Вот объезжу ее всю, присмотрюсь...

- За пределами России я тебе, увы, не помощник. В другие страны тебя так просто не пустят, во многие из них россиянам визы нужны.

- Ой, да на что мне их визы! Я запросто могу телепортироваться в любое место земного шара,ятолько что с собой никого не могу захватить, а без компании скучно.

- Ну, если так...

Переверзев представил себе, как в иной стране вдруг появляется невесть откуда взявшийся пацан, к тому же безо всяких документов. Если там вообще есть полиция, вопросов ему не избежать, и легко понять, КАК он на них ответит! Кто вот только будет расхлебывать разразившийся скандал, и возможно ли его вообще будет расхлебать? Утешало здесь только то, что в потенциальном конфликте самая мощная сила естественным образом окажется на их стороне, но компенсирует ли даже это все возможные потери? Нет, лучше уж приложить все усилия, чтобы удержать неопытного еще вестроносца от необдуманных поступков!

- Да тебя и так скоро всюду приглашать будут! - сказал он в утешение Проксану. - После того, как я заснял тебя в мартеновской печи, о тебе уже весь интернет говорит, а завтра ты окажешься на первых полосах мировой прессы. За счастье увидеть тебя живьем еще и платить будут, не то что визы выдавать, ты подожди только.

- Подожду, - согласился Проксан. А чего не подождать, когда он и в родной-то стране еще мало что успел повидать.

Шум вокруг той фотографии действительно разразился колоссальный. Большинство не верило, что такое вообще возможно, называло фотографию фейковой, другие, внимательно ее изучив и не обнаружив ни малейших следов подделки, почувствовали реальный страх. Похожее на человека существо, выживающее в стальном расплаве, могло оказаться неуязвимым для любого оружия. Это что же получается, верны оказались странные слухи о происходящем в маленьком Среднекамске, якобы там завелись какие-то сверхъестественные и всесильные субъекты? Знающие люди уже тринадцать лет ездили туда за излечением, но одно дело лечить, а другое - демонстрировать вот такие фокусы! Но, главное, те субъекты никогда не покидали пределов созданного ими острова, который они сами же постарались изолировать от внешнего мира. А этот вот Проксан, значит, добрался уже до Магнитогорска, по слухам, тоже там излечил чуть ли не всех безнадежно больных и двинулся дальше. Только вот куда?

Экскурсионный автобус с компанией Проксана на борту заехал, между тем, в Уфу, далее в Самару, где ребята вдоволь налюбовались красивым видом на Жигули, далее, перебравшись на другой берег Волги, поехал в Саратов, Волгоград и Астрахань. Во всех региональных центрах Проксан непременно посещал местные хосписы и больницы, излечивая там большую часть страждущих. Из-за этого путешествие изрядно затянулось и пришлось поворачивать назад, иначе ребята не успели бы вернуться в родной город к началу школьных занятий. На Урал, правда, они возвращаться не стали, а проехали через Ульяновск, Казань, Набережные Челны и Ижевск. Вспомнив, что в Перми-то он никого не излечил, Проксан решил задержаться там, отправив всех приятелей на автобусе в родной город.

Переверзев жалел, что не может разорваться надвое. По долгу службы он обязан был следить за Проксаном, но и оставленный на его попечение школьный класс не мог оставить без сопровождения. Пришлось срочно вызывать из Среднекамска их классную руководительницу и вручать ребят ей, чтобы доставила до дома в целости и сохранности.

Повторное появление Проксана в Перми вызвало ажиотаж и среди краевого руководства, и среди мировой прессы, которая наконец-то сподобилась застать юного вестроносца на месте и готова была завалить его массой вопросов. Егору страшно было подумать, что произойдет, если Проксану не понравится навязчивость журналистов, но он в то же время понимал, что свидания с ними его подопечному избежать все равно не удастся. В результате в то самое время, когда Проксан увлеченно работал в местном хосписе, Переверзев на крыльце этого же заведения старательно запугивал репортерскую братию, что с ними сделает вестроносец, если они как-то ему досадят. Общими усилиями приняли решение близко к Проксану не лезть, не толкаться, не перекрикивать друг друга и повторных вопросов на одну и ту же тему не задавать.

Наконец, вестроносец показался в дверях. На лице его читалось удовлетворение от хорошо выполненной работы, и он даже готов был поделиться своей радостью с этой суетливой репортерской толпой. Собравшиеся его благодушный настрой уловили, и первый был о проведенных им операциях.

- Все прошло отлично, - промолвил Проксан. - Сегодня двадцать шесть человек вернул к жизни, а всего за время поездки уже больше двухсот. Больше, к сожалению, не успеваю, на каждого пациента со всеми разговорами приходится тратить минут пятнадцать, хоть лечебный конвейер какой налаживай!

Исцеление смертельно больных тема, конечно, благодатная, но собравшимся хотелось и чего-нибудь погорячее, потому следующий вопрос касался того, как Проксану удалось выжить в раскаленной печи.

- С детства люблю огонь, - ответил вестроносец, - это моя родная стихия.

- То есть, вы в нем не сгораете?

- Более того, я сам и есть огонь!

- Это как?!

- Если хотите, могу показать. Только давайте отойдем подальше от здания, чтобы его не подпалить, и ко мне во время превращения ближе чем на десять метров не приближайтесь, а то мне не нужны лишние пациенты.

Журналисты послушались и выстроились во дворе полукругом на изрядном расстоянии от Проксана, настроив для съемки всю наличную аппаратуру, и не прогадали, поскольку их ждало крайне впечатляющее зрелище. Из тела Проксана во все стороны рванули языки пламени, и вскоре он превратился в огненный шар, в котором ничего уже больше не просматривалось, кроме бурлящей плазмы, затем внутри этого шара проявился темный силуэт, в который стала стягиваться плазма, и вот уже и пламени никакого нет, а на месте шара стоит мальчишка в новом, с иголочки, костюме.

- Одежда всегда сгорает. Приходится всякий раз заново создавать, - пояснил он.

- Фантастика... - протянул кто-то из собравшихся. - И как же вы намерены, эээ... распоряжаться этими своими феноменальными способностями? Вы ведь и кроме одежды могли бы, наверное, много чего создать?

- Мог бы, - не стал отрицать Проксан, - но нынешние конвейерные производства справляются с этим куда лучше, а чтобы создать что-то уникальное, надо предварительно знать, как оно должно быть устроено. Вот разрушать у нас, вестроносцев, получается куда как эффективнее. Но коль скоро другие вестроносцы отдали Землю под мое покровительство, я должен беречь ее ото всяких нежелательных катаклизмов и внешних вторжений. Короче, обращайтесь, если что. Пока я о планетарных проблемах почти ничего не знаю, поскольку еще мало где побывал. Могу только по примеру старших родственников продолжать исцелять людей, вот это у меня неплохо получается.

Журналисты жадно записывали его речь. Перспективы привлечь к земным делам неопытного еще юного бога были просто завораживающими, вот только на чью сторону он может стать в бесконечном конфликте интересов? Российские спецслужбы, вон, уже явно позаботились приставить к нему своего ментора (об истинном роде занятий Переверзева ни у кого из этих стреляных воробьев сомнений не было). Сможет ли теперь подобраться к нему кто-то со стороны? Больно уж велик куш, чтобы не попробовать.

Сенсационные съемки быстро разлетелись по информагентствам, редакциям и телеканалам, на их фоне прочие вопросы, что удалось задать Проксану, казались слишком частными и малозначащими. Скептики вмиг прикусили языки, и большинство дискуссий велось теперь на тему, что ждать человечеству от этого новоявленного бога. Религиозные фанатики всех мастей, впрочем, не сговариваясь, стали величать его не иначе как сатаной, пришедшим, чтобы совратить невинные души, но от них ничего иного и не ждали. Вот только где они, те боги, которым они столь ревностно служат? Невесть где, на каких-то небесах, к тому же давно никак себя не проявляли, а тут вот живой, вполне доступный для общения и много чего обещающий, надо только найти к нему правильный подход. Вот этим серьезные люди и собирались теперь заняться.

Проксан же, вернувшись из Перми в родной Среднекамск, предался тягостным раздумьям. Вот проехался он по десятку областей, столько времени на это потратил, а ведь даже и там наверняка повидал далеко не все, достойное внимания. Это ж сколько лет ему тогда потребуется, чтобы познакомиться со всей Землей? Да, лично у него времени впереди немерено, а у планеты? Откуда ему знать, какие именно процессы в своем развитии могут привести к глобальной катастрофе, которую ему надо будет предотвращать? Плюнуть на все, пусть, мол, события развиваются своим чередом, коли разумно вмешаться в них все равно не получится, и сосредоточиться на целительских практиках? Но даже в этом качестве он будет не в состоянии помочь всем страждущим! Одно дело пользовать небольшой город, ну, пусть даже с некоторым количеством приезжих, чем на протяжении последних тринадцати лет с успехом занимался Далин, и совсем другое - брать на себя ответственность за население всей планеты! Вот он исцелил пациентов в десятке хосписов, так и им недолго осталось полупустыми стоять. Смертельные болезни будут поражать все новых и новых людей, и чтобы с ними справиться, ему потребуется регулярно объезжать все те же заведения по кругу. А с остальными как тогда быть? Сколько еще таких хосписов на Земле?

Ничего так для себя и не решив, Проксан обратился к помощи более опытного собрата - Попрыгунчика, которого всегда можно было пригласить для консультаций. Сероволосый верритель ждать себя не заставил. Изложив ему свои соображения о крайней ограниченности собственных возможностей в деле исцеления землян, Проксан развел руками:

- Ну и что теперь прикажешь мне делать? Я же не могу разорваться на части, чтобы всюду поспеть?

- Ты-то лично не можешь, а вот твою вестру вполне можно разделить на отдельные потоки и направить ее хоть в сотню разных мест, - усмехнулся Попрыгунчик, - и все твои бессмертные родственники именно этим и занимались. Неужто Далин ничего не рассказывал тебе о восставленных вестроносцах?

- Рассказывал, что его отец этим занимался, когда создавал свой клан Живого огня. Сперва на Мейе, потом на своей новой планете. Но на Земле почему-то ни он, ни его дети этого не делали.

- Потому что и не собирались на ней обживаться. Одно дело обзавестись ребенком, чтобы его потом отсюда забрать, и совсем иное - основать постоянную колонию. Пока ты не родился, этой планетой никто серьезно не занимался, сам же знаешь. Разве что Адонаи одно время, но он как наплодил на ней своих потомков, так и не знал потом, как от них избавиться, когда они все основательно выродились, так что пришлось всех чохом топить.

- Да, но потом-то Далин тринадцать лет на ней прожил! Почему же и он не восставил здесь ни одного вестроносца?

- Потому что не хотел переходить тебе дорогу. Восставленные им вестроносцы навсегда остались бы его людьми, а не твоими. Но он же здесь править не собирался. Теперь это твоя планета, тебе и разбираться, как ею управлять. Могу только сказать, что никому еще не удалось с этим достойно справиться, не обзаведясь собственным кланом, ну, или хотя бы не контролируя часть уже существующего мощного клана.

- Но у тебя-то своего клана нет.

- А мне он и не нужен, - усмехнулся Попрыгунчик. - Я по природе своей вечный странник и ни в каком месте оседать не собираюсь, а в странствиях мне попутчики не больно-то и нужны. У тебя же здесь совсем другая ситуация.

- И где же мне этих будущих вестроносцев набирать? - осведомился Проксан.

- У тебя друзей что ли верных нет, которым ты можешь доверять?

- Друзья есть, но они же все из одного города!

- Когда вырастут - разъедутся по разным. А можешь и среди излеченных тобою будущих вестроносцев вербовать. Они-то уж точно тебе жизнью обязаны. Можешь и дополнительными бонусами ребят привлекать. Руи, например, всех желающих снабжал крыльями, и эта его крылатая гвардия даже самому Энэджету сумела раз существенно помешать. Можешь воспользоваться опытом предка или что-нибудь свое придумать. Главное, не затягивай с этим, а то и оглянуться не успеешь, как окажешься в окружении чужих агентов, которые будут только внешне тебе лояльны, а на самом деле станут отстаивать интересы своих настоящих хозяев.

- Спасибо за совет, - кивнул Проксан, - пожалуй, уже завтра этим и займусь.

Проксан, твердо решивший закончить со школьным обучением, поскольку есть теперь дела поважнее, все же заглянул туда, чтобы повидаться со своими бывшими одноклассниками, и на этой встрече сделал им заманчивое предложение стать восставленными вестроносцами - его ближайшими помощниками и боевой гвардией. Ребята были сильно ошарашены. До сего момента их приятель никогда ни о чем подобном не рассказывал, хорошо известный им Далин тоже об этом молчал, что уж там говорить о наглядных примерах. Естественно, Проксана тут же завалили вопросами. Это что же, они тоже смогут разные вещи творить и людей вот так вот запросто исцелять? А, только чужие мысли читать, передавать другим людям свои и разрушать все с помощью вестры... И для этого, говоришь, еще какой-то жезл вестроносцев нужен? То есть, это палка такая, которая все может разнести и при этом обычным людям в руки не дается? Круто! А исцелять все же никак нельзя?

- Можно, - ответил на последний вопрос Проксан, - но только с помощью моей крови. В ней же живой огонь, он сам по себе может почти все исправить, опухоль любую ликвидировать так запросто. Беда только в том, что не для каждого человека это лекарство пригодно, кого-то исцелит, а кого-то и насмерть отравит. И вот способности различать, для кого оно яд, а для кого панацея, я вам тоже передам вместе с клановым перстнем. Вот таким, - продемонстрировал он предмет, украшающий его собственный палец. - Он и для вас самих будет весьма полезен. От немедленной травматической смерти не спасет, но в случае тяжких повреждений силы поддержит, пока не поспеет помощь, сильно ускорит регенерацию пострадавших тканей, защитит от последствий радиоактивного облучения, от любых органических ядов, да и с инфекциями запросто справится. Но раз его надев, вы так запросто от него уже не избавитесь. Даже если снимете с пальца, он все равно будет на вас влиять, и никто, присвоивший его против вашей воли, не сможет его силой воспользоваться. Вы можете только добровольно передать его другому человеку, вместе со всеми способностями вестроносца, и не факт, что после этого ваш собственный организм, привыкший к постоянной подпидке вестрой, не даст сбой. Короче, по-хорошему это контракт на всю жизнь. И да, пока на вашем пальце этот перстень, я всегда буду знать, где вы находитесь, и в случае чего поспешу прийти на помощь. Я же умею телепортироваться в любую точку пространства, хоть и не так быстро, как известный вам Попрыгунчик. Можете при необходимости и сами меня вызывать, но только чтобы не по пустякам! И еще. С помощью этого перстня можно поддерживать функции, обычно человеческому организму не свойственные. Руи, например, приделывал своим восставленным вестроносцам крылья, и они прекрасно могли на них летать.

- Как ангелы, да? - восхитился Алеша Изотов, скромный парнишка, попавший в свое время в класс к Проксану за хорошие умственные способности, заметно с тех пор с ним сблизившийся, но сохранивший несколько восторженное отношение к жизни. Никаких проблем с этим юным идеалистом и отличником ни у его родителей, ни у учителей никогда не возникало, и если от кого-то они и ждали подвоха, то точно не от него.

- Ну, примерно, - ответил Проксан, припомнивший рассказы Попрыгунчика, что крылатые существа якобы первоначально появились в окружении Адонаи и, скорее всего, тот и после гибели Мейи вполне мог повторять свои эксперименты в этом направлении. - А ты хочешь, Леш?

- Хочу... - выдохнул Алеша, мечтавший о таких полетах с самого нежного возраста.

- Тогда и мне тоже, - встрял Леня Кантов.

- Принято, - промолвил Проксан, - еще такие же смелые есть? Если готовы стать вестроносцами, но на крылья не претендуете, перстни вам я могу раздать прямо сейчас, а Леше и Лене придется зайти ко мне домой для операции. Так просто на коленке крылья не приживишь.

Так круто изменить свою жизнь решились не все друзья Проксана, но с десяток перстней он в тот день все же раздал.

Мать Алеши, увидев вечером сына, чуть не упала в обморок. Ну, еще бы: отпускаешь ребенка в школу, он после уроков, даже не потрудившись заглянуть домой, отправляется в гости к бывшему однокласснику, а ныне всемирно известному целителю и уже почти что всеми признанному живому богу, после чего возвращается без, в разрезанной на спине рубашке, из которой торчат два длинных белых крыла, похожие на аистиные! В ходе пристрастного расспроса Алеша признался, что попросил об этих крыльях сам, поскольку его самая сокровенная мечта - летать как птица, что крылья эти не приделанные, а живые и действующие, в доказательство чего взмыл на них к потолку, и что он теперь не простой школьник, а восставленный вестроносец из гвардии Проксана.

Шесть лет назад родители Алеши сами немало потрудились, чтобы запихнуть его в один класс с Проксаном, надеясь, что такая дружба поспособствует впоследствии сыновней карьере. Но они никак не ожидали, что карьера эта начнется так рано и столь оригинальным образом. Когда к разбору полетов присоединился отец, Алеша впервые в жизни всерьез поругался с родителями, но ампутировать крылья отказался категорически и высказался в том смысле, что хватит уже им все за него решать. Удивительно, но ни та, ни другая сторона в ходе спора даже не попыталась прибегнуть к насилию. Старшим Изотовым своевременно пришло в головы, что применение силы к новоявленному гвардейцу Проксана может оскорбить самого Проксана, а конфликтовать с вестроносцем в Среднекамске дураков не было. Алеша, в свою очередь, мог теперь читать родительские мысли и понимал, что они искренне за него беспокоятся, так что было бы чистым свинством задействовать против них вестру, например, временно парализовав. К утру мать смирилась с неизбежным и даже вызвалась так перекроить сыну школьный пиджак, чтобы он застегивался еще и на спине и в остававшиеся отверстия проходили крылья.

В семье Кантовых все обошлось далеко не так благостно. Леня и раньше был тем еще оторвой, а в подростковом возрасте его к тому же стали посещать мысли, что дома его не больно-то и ценят и любят явно меньше, чем его младшую сестренку Соню. В компании Проксана ему было куда интереснее, и, будь его воля, он приходил бы домой только поесть и поспать. Новообретенное умение читать чужие мысли оказалось очень кстати и, увы, только подтвердило его худшие опасения. Предки, конечно же, прицепились к его крыльям, он сперва вяло отбрехивался, но тут десятилетней дурехе Соньке пришло в голову его подразнить, сравнив с какой-то дурацкой цаплей. Этого Леня снести уже не смог и оглоушил всех вокруг ментальным ударом, после чего с удовольствием заблокировал их речевые центры. Ничего членораздельного они больше произнести не могли, только возмущенно мычать. Семейный ужин прошел в злобном молчании.

На следующее утро Леня великодушно простил своих родных, вернул им речь, но ответного жеста не дождался и отправился в школу не в самом лучшем настроении. Там, конечно же, всех тоже хватил шок от появления двух крылатых учеников. Ну, кроме их класса, разумеется, где об этих крыльях все были осведомлены заранее и жаждали только рассказов, а каково это, самостоятельно летать? Ответить на это Лене было нечего, поскольку крыльями он пока ни разу не воспользовался, в отличие от Лешки, который хоть в квартире своей немного попарил. Зато умение затыкать неугодным рты Леня уже освоил на пять с плюсом. Продемонстрировать это на таких же, как он, вестроносцах было невозможно, а вот учителя и ребята из других классов оказались тут благодатным материалом.

Хуже всего Леня обошелся с давно уже доставшей его физичкой, это в прошлом году постоянно шпынявшей его за якобы рискованные опыты. Причем делали они их вдвоем с Проксаном, но того учителя задевать боялись, и потому все шишки доставались ему одному. На этот раз физичка нелицеприятно высказалась об их с Алешкой крыльях, дескать, по всем физическим законам те не смогут поднять их в воздух. Наглядно доказать противоположное Леня не мог, поскольку любой новый инструмент надо сперва освоить и желательно не на глазах всяких там насмешников, а то можно себе представить, как они станут комментировать его первые неуклюжие трепыхания! Но спускать такое он тоже не собирался и задействовал все свои новые ментальные способности. Просто заставить физичку заткнуться, как вчера родителей и сеструху, ему показалось слишком примитивным, к тому же тут рядом еще несколько вестроносцев сидит, которые могут понять, в чем тут дело, и, чего доброго, встать на сторону учительницы. Другое дело - влезть в ее подсознание и попробовать управлять ею оттуда. Пусть она несет всякую чушь и все наглядно убедятся, какая она дура! И хотя психотехника подобного уровня была под силу далеко не каждому новичку, у Лени все вышло, и явно спятившей физичке впору было вызывать психиатров. Класс над нею ухохатывался, а она, выпучив глаза, сама, кажется, не верила в те слова, что вылетали из ее рта.

Увы, Кантовский бенефис оказался недолговечен. Урок кончился, отпущенная Леней физичка на перемене пришла в себя и побежала жаловаться директору школы, а тот что-то заподозрил и учинил допрос новоявленным вестроносцам. Брать под контроль еще и его у Лени просто не хватило духа, все одноклассники успешно отбоярились от подозрений в издевательстве над физичкой, и Кантову пришлось признаваться, что это была его месть.

Надо ли объяснять, как был раздосадован директор! Этот класс всегда был его гордостью, здесь же отличники, победители всяческих олимпиад и, наконец, тот, чье присутствие привлекало к школе внимание с самого верха. И вот Проксан уходит, а его друзья, обретя по его воле новые способности, тут же начинают творить такое... Директор понимал, что родителям Кантова в сложившейся ситуации жаловаться бесполезно. Если он педагога так запросто превратил в свою марионетку, то и с ними легко справится. Оставалось только оповестить о произошедшем самого Проксана. Пусть знает, что теперь творят его близкие друзья.

Подобного эффекта от своих благодеяний Проксан не ожидал никак! У самого его близкого друга от ощущения обретенной силы явно поехала крыша. Теперь ему и от Леньки, что ли, людей придется защищать? И главное, презентованный дар назад уже не отнимешь, не было таких прецедентов в мировой истории. Восставленные веррители оставались таковыми до собственной смерти. Бороться с собственными творениями? О да, у Адонаи что-то такое точно было! Кончилось все, правда, трагично для этих самых творений, а сам незадачливый вестроносец стал после этого посмешищем среди своих собратьев. Оказаться на его месте у Проксана не было ни малейшего желания, да и Леня отнюдь не выглядел законченным негодяем. Стало быть, придется воспитывать! Этим он и занялся в тот же вечер, вызвав друга к себе.

Выслушивая претензии Проксана, Кантов не знал, куда деть глаза. Ну да, поддался негативным эмоциям и опозорил всю новосозданную гвардию. Теперь на всех вестроносцев люди станут взирать с подозрением. Ну согласен, виноват, а искупить-то теперь как? На коленях, что ли, у физички просить прощения?

- Малолетних вестроносцев за грехи принято наказывать розгами, - жестко промолвил Проксан. - Сам Руи в детстве этого не избежал. Энэджета по понятным причинам не секли, ну так он и вырос мизантропом и убийцей. Тебе уже тринадцать лет, по веррительским меркам это уже вполне сознательный возраст, должен уметь сдерживать свои эмоции, но поскольку ты повел себя как капризное дитя, то и расплатишься соответственно, публичной поркой на площади. Пусть люди знают, что и для вестроносцев закон тоже писан, а новообращенные и будущие вестроносцы впредь не надеются на безнаказанность!

От стыда Леня стал пунцовым. Несмотря на живой характер, крупных косяков за ним до сего дня не числилось и даже в бане у Семенова его не драли еще ни разу. А тут вдруг сразу на площади, как некоего Валеру Игнатьева, казус с которым случился еще до рождения Лени, но вспоминали о нем при случае до сих пор. Увы, Проксан был настроен столь решительно, что просить о смягчении своей участи было явно бесполезно, оставалось лишь покориться.

- А чтобы у тебя не возникло искушения командовать экзекутором, я лично буду контролировать тебя во время порки, - припечатал Проксан. - Много тебе не дадут, десятка два, за драки и то сильнее порют, главное, что будет создан прецедент. Уяснил? Тогда ступай домой и морально готовься.

Подготовишься тут... Леня был уверен, что на такое зрелище сбежится весь город и от насмешек ему потом не будет прохода, но что-либо тут изменить он все равно был не в состоянии. Проксан, похоже, следовал советам покойного сингапурского лидера, что чтобы тебя считали справедливым правителем, ты первым делом должен покарать собственных друзей, если есть за что. В данном случае вина Лени была неоспорима, так что, хочет он того или нет, а ему все равно придется послужить наглядным примером для всех потенциальных безобразников.

В назначенный день и час юный Кантов послушно явился на площадь, где для него уже были приготовлены скамья и розги, покорно разделся под взглядами тысяч зевак, улегся ничком на скамью и дал себя привязать. Он видел, что все, кто ни попадя, снимают его на свои гаджеты, и догадывался, под какими заголовками окажутся эти видео во всемирной сети. "Порка ангела" или что-то подобное. Кстати, руки и ноги-то ему привязали, а вот крылья он мог разве что сложить, но тогда из-за своей длины они полностью прикрыли бы наказываемое место.

Проксан тоже это понимал и потому заставил Леню их оттопырить и придерживал своими руками все то время, пока экзекутор Семенов полосовал Кантову ягодицы вымоченными ивовыми розгами. Лене очень не хотелось дополнительно опозорить себя воплями, и он сперва героически терпел жгучую боль, сжимая зубы и лишь дергаясь всем телом. Проксан открыл себя для его мыслей и эмоций, чтобы тоже пережить боль друга, хотя для этого и никаких экстрасенсорных способностей не потребовалось бы, достаточно ощущать, как его крылья трепещут в твоих ладонях. По ходу экзекуции боль все нарастала, и под конец Леня не выдержал и издал несколько сдавленных криков. Продлись порка чуть дольше, и он разревелся бы окончательно, а так хоть удалось сохранить остатки достоинства.

Двадцать розог все же не сотня, Семенову как-то удалось обойтись без просечек, и Проксану не пришлось исцелять друга на месте. Отвязанный, наконец, Кантов сравнительно легко поднялся с лавки, стараясь не подать вида, как болезненны для него теперь любые движения и, не став одеваться, ушел с площади, целомудренно прикрывшись спереди своими шмотками, а сзади крыльями. Поглазели уже на его поротую задницу и хватит! Преследовать его никто не посмел, поскольку рядом шел Проксан, с которым шутки плохи.

Потом уже, при отсутствии посторонних глаз, вестроносец снял другу боль, утер ему слезы и заверил, что все прошлые грехи Кантова теперь списаны.

- Ага, только мне это теперь до конца жизни припоминать будут... - пробурчал Леня.

- Никто не посмеет, - промолвил Проксан. - Ты теперь точно ангел, поскольку безгрешен, ну, пока еще раз не накосячишь!

- Лучше уж воздержусь, - впервые после того злосчастного урока позволил себе улыбнуться Леня. - А остальных грешников ты так же воспитывать будешь?

- Нет, только вас, моих соратников. А обычные люди пусть сами решают, как им своих детей наказывать, да и взрослых правонарушителей тоже. Не собираюсь им никаких законов устанавливать, хочу быть для них защитником, а не палачом, и от вас, ребята, жду того же.

- А если специально нарываться будут? Знаешь ведь, какие люди бывают...

- Ну а тогда они от меня огребут! Унижать себя я точно не позволю и тебе то же советую, только не путай унижение с критикой и дружескими подколками, ты все же не малыш уже какой несмышленый.

- Постараюсь, - вздохнул Леня, - вот только не каждому взрослому докажешь, что мы уже и своим умом можем жить.

- Как ты себя поставишь, так к тебе и будут относиться, - сказал Проксан. - Поручения всякие я тебе и сейчас уже давать буду. Может, и слетать куда придется, чтобы доставить Живой огонь. Увидят, что ты в этом деле разбираешься, что можешь реально исцелять с его помощью, тогда точно над тобой смеяться не станут. А если поведешь себя как дурак, так сам виноват. И да, где бы ты ни оказался, присматривай надежных ребят, которым можно будет доверять. У тебя для этого теперь все способности есть. Нашу компанию я, конечно, лучше знаю, только мы ведь, к сожалению, все в одном городе живем, а мне нужны помощники по всей планете.

- А что мне им обещать?

- Ну, все то, что я и вам обещал, безо всяких исключений. Согласятся, значит, сработаемся.

- Ага, я понял, - на прощание вновь позволил себе улыбнуться Леня.

Слава Проксана разнеслась далеко за пределы России, и спецслужбистов бросало в жар от одной мысли, что кто-то чужой сможет его завербовать. Да, им удалось заранее подвести к нему своего человека, и после состоявшейся поездки Переверзев пользовался определенным доверием вестроносца, но доверие еще не значит контроль, а за всеми школьными приятелями Проксана, внезапно по его воле тоже обзаведшимися сверхъестественными способностями, и подавно невозможно было проследить в специфических условиях Среднекамска. Вот вовлечь бы их всех в какую-нибудь хорошо контролируемую структуру, да желательно бы еще при этом наводнить "гвардию" Проксана своими проверенными людьми!

Поскольку ни о каких организациях юных медиков в России, разумеется, и слыхом не слыхивали, а какая-нибудь конференция юных химиков могла бы привлечь только его самого, но никак не его одноклассников, кому-то в голову пришла мысль пойти проторенным путем и увлечь среднекамцев военными игрищами. В результате все тот же Переверзев, получив новое задание, принялся сманивать Проксана поучаствовать во всероссийском слете юнармейцев, мол, там и способности его лучше всего оценить сумеют, и знакомых новых можно будет завести с самых разных концов страны. Последнее вестроносца весьма заинтересовало. Действительно, пора уже обзаводиться верными людьми и за пределами родного города.

Слет проводился в Москве и оказался совмещен с зимними каникулами, так что друзьям Проксана даже школьных занятий пропускать не пришлось. Ну и интересно же было, конечно, побывать в столице, тем паче, что в качестве культурной программы обещали экскурсии по Кремлю, на Поклонную гору, в музеи Вооруженных сил, космоса, танков и авиации, последние два уже в ближнем Подмосковье. Собственного юнармейского отряда в Среднекамске, разумеется, не было, но организаторы заверили, что это и не обязательно, там, мол, еще и кадеты из разных учебных заведений будут присутствовать, единообразной формы не будет, присмотритесь, а потом, может, и решите, стоит ли вам куда поступать. Проксан к тому времени отрастил длиннейшую челку, напрочь скрывавшую его лицо, так что не опасался поразить кого-нибудь случайной вспышкой своего гнева, но на всякий случай решил всегда иметь под рукой хотя бы пару приятелей из числа восставленных им вестроносцев, чтобы они в случае чего играли роль вестроотводов. В Москву они выехали, впрочем, чуть ли не всем классом.

Сборище действительно оказалось весьма разношерстным и очень многочисленным, делегации из других городов расселили по гостиницам в разных концах города, так что встретиться они могли только на общих мероприятиях. Среднекамцам от щедрот организаторов сняли номера в пятизвездочном отеле в двух шагах от Кремля, так что гулять по Красной площади они теперь запросто могли в свое свободное время. Приятелей Проксана потянуло туда в первый же вечер после заселения, сманили они и его самого, вот только сам вестроносец во время прогулки был хмур и явно недоволен.

- Проклятое место, - бурчал он, - инферно чуть ли не в воздухе висит, странно даже, что гуляющие здесь люди его не ощущают. Если здесь не поработал в свое время Саркхат или кто-то из самых гадких его созданий, то я вообще ничего не понимаю в этом мире.

- Но сейчас-то его здесь нет? - все никак не терял оптимизма Кантов.

- А это ты видишь? - показал Проксан на красную звезду, венчающую Никольскую башню. - Для чего, думаешь, раньше рисовали пентаграммы? Для заключения в них разных мелких бесов. Которых там, может, уже и нет, но дух все равно остался. Я уж не говорю вот про те могилы, - кивнул он в сторону кремлевской стены. - Считалось, что там самых заслуженных людей страны хоронили. Но некоторые-то действительно заслуженные, а вот другие... Ни на одном старом, заброшенном кладбище столько упырей не найдешь, как здесь, в самом центре столицы!

- Пойдем взглянем? - беспечно предложил Леня.

- Ну, пойдем...

Путь к могилам вел через Мавзолей, поэтому всей компании пришлось встать в очередь на его посещение.

- Зачетный зиккурат, - бормотал Проксан, оглядывая помпезное сооружение, облицованное красным гранитом, - в Месопотамии для строительства таких необожженной глиной обходились, а здесь действительно на века. Только что алтаря на верхушке не хватает, чтобы там жертвы приносить.

- Слушай, а ты мог бы эту мумию оживить? - все никак не мог уняться Кантов.

- Лень, да она же без мозгов, их еще тогда для исследований изъяли! Энэджет бы, конечно, ее на ноги поднял, ну а нам-то зачем такой зомбак? Народ им пугать? Да здесь и так уже все пуганые.

Прогулка мимо могил и погребальных ниш в стене оказалась весьма познавательной. Проксан показывал, от каких захоронений больше всего несет чертовщиной, и сожалел, что нет здесь Далина с его знаменитым копьем, которое, как известно, так надежно запечатывает души им пораженных, что они не могут вернуться в этот мир до скончания света.

Покинув, наконец, это мрачное место, компания оказалась перед храмом, стены которого были окрашены в нежный розовый цвет. Храм оказался действующим, мало того, там в этот момент шла служба.

- Странное соседство, - промолвил Изотов, - христиане и некогда гнавшие их большевистские упыри... Проксан, а ты бы мог этих людей осчастливить?

- Я - не знаю, а вот вы с Леней точно! - ухмыльнулся Проксан. - А давайте попробуем. Вы только на входе в здание скиньте свои пальто.

Наличие у подростков столь старомодной верхней одежды объяснялось просто - эти изделия с ватным утеплителем, пошитые по лекалам советского легпрома, были настолько длинными, что полностью скрывали крылья обоих пареньков. Сейчас эти приживленные части тела надлежало представить публике.

Прихожане Казанского собора, возможно, и не заметили бы появление в храме новых лиц, если бы не исходящее от них мягкое свечение, не похожее на свет от свечей. Некоторые оглянулись и громко ахнули, чем тут же привлекли внимание остальных. По проходу, ведущему от дверей к амвону, шествовали трое. От высокого парня посередине, чье лицо было не увидать из-за скрывавших его длинных волос, исходил самый яркий свет, двое других, ростом пониже и со свежими юношескими лицами, почтительно следовали на шаг позади него, а со спины у них свисали длинные белые крылья на манер аистиных. Передний парень еще и руку поднял, как бы благословляя, и те, кто взирал на него, ощутили странное умиротворение, словно разом позабылись все проблемы и тяжесть слетела с души. Вот теперь уже никто не смотрел ни на Царские врата, ни на опешившего и замолчавшего священника. Все прихожане, дружно повернувшись, клали поклоны вошедшей троице. Кто-то, кажется еще не до конца веря собственным глазам, прикоснулся рукой к перьям на Алешином крыле. Изотов вздрогнул и немного встопорщил крылья.

- Настоящие!... - выдохнул сомневавшийся.

Слепая бабка, пришедшая в храм за исцелением и не видевшая, разумеется, кто вошел, но уловившая настроение соседей, сориентировалась быстрее других, рухнула в ноги Проксану и вцепилась в край его плаща, моля вернуть ей зрение. Ну, это она как раз по адресу обратилась! Заставив ее подняться на ноги, вестроносец быстро распознал причины ее слепоты. Запущенная глаукома плюс отслоение сетчатки. Земные врачи такое лечить еще не в состоянии, а для него восстановить отмершую нейронную сеть труда не составит. Возложив руки на голову женщины, он направил потоки вестры в нужные места и сам с интересом стал ждать результата.

Бабка, впервые за несколько лет увидавшая свет и даже немного от этого ошалевшая, издала радостный возглас и упала на колени, лобызая ноги своего исцелителя. Прочий люд, впервые в жизни узревший реальное чудо, готов был последовать ее примеру, и Проксан понял, что спектакль пора кончать, иначе они задержатся здесь бог весть на сколько часов, а приходили ведь совсем не за этим. Пришлось брать сознание людей под контроль и внушать им оставаться на месте и даже думать не сметь следовать за божьими посланцами, после чего вся троица спешно покинула храм и убралась подальше от Красной площади, правда, не забыв надеть обратно свои пальто.

Заснять их в храме, кажется, не успели, но Проксан понимал, что слухи теперь моментально разойдутся по всей Москве и даже далеко за ее пределы. Выставить себя мессией у него явно получится. Ну а дальше что? От него будут ждать спасения, ну или, по крайней мере, изречения вечных истин, а он пока даже не вполне ориентируется в здешней жизни, куда уж там кого-то за собой вести! Патриарха, что ли, местного сместить, а то на его ханжескую физиономию даже по телевизору смотреть противно. А взамен кого ставить? Лешку, что ли, Изотова? На ангела он тянет вполне, но в жизни тоже пока не сведущ, и кто ж его, тринадцатилетнего, слушать-то будет? Нет, в церковные дела им влезать пока не следует, но при нужде это может стать их мощным ресурсом.

На следующий день на Поклонной горе Проксан увидел в толпе чем-то знакомое лицо. Ну да, это ж Колька Лансков, его недолгий приятель во времена еще дошкольного детства! В симпатичном подростке было уже трудновато опознать того мелкого пацана, но, пройдясь по его воспоминаниям, Проксан понял, что ошибка исключена, и подошел поздороваться. Коля уж тем паче не мог позабыть Проксана, поскольку некогда, сдуру последовав его примеру, умудрился устроить пожар и получил тогда свою единственную в жизни порку. Тем не менее, встрече он был искренне рад и сходу стал расспрашивать старого знакомого, верны ли все ходящие о нем слухи. Проксан ничего отрицать не стал и в свою очередь поинтересовался, помнит ли Коля Леню Кантова, который тогда тоже с ними играл. Коля помнил, и тогда Проксан, подозвав друга, попросил его продемонстрировать Ланскову свои крылья и клановый перстень. У Коли от увиденного глаза полезли на лоб:

- Это как это?..

- Это я ему приживил, - признался Проксан. - Как видишь, я теперь и такое умею. Хоть крылья приделать, хоть жабры, чтобы под водой жить. А еще я теперь восставляю вестроносцев. Получаешь вот такой вот перстень и сможешь читать чужие мысли, внушать другим людям собственные, поджигать на расстоянии все, что горит, и если не исцелять наложением рук, как это делаю я, то по крайней мере знать, у кого что реально болит и может ли ему помочь Живой огонь, которым всегда могу снабдить я. Я в Среднекамске уже создал себе целую гвардию из таких ребят, но мне нужны верные люди и в других местах. Ты как?

Коля, приехавший сюда на слет Юнармии и ни о каких судьбоносных встречах не помышлявший, сперва немного опешил, но его авантюрная натура свое взяла, и он согласился не только самому стать восставленным вестроносцем Проксана, но и поискать другие кандидатуры среди знакомых ему ребят, а он тут уже со многими успел перезнакомиться, причем из разных городов.

- Тогда приходи вечером ко мне в гостиницу, - промолвил Проксан, - буду делать из тебя вестроносца. Охрану на входе я предупрежу.

На том и порешили.

Экскурсии экскурсиями, но главной целью спецслужб было завербовать если и не самого Проксана, то по крайней мере восставленных им вестроносцев, чьи способности кардинально превосходили обычные человеческие. Юный Лансков, едва восставили его самого, тут же принялся искать для Проксана других кандидатов, открыто демонстрируя чуть ли не все то, что он теперь стал уметь делать. Проксан, стало быть, хочет иметь своих людей в разных концах страны? Ну что ж, подсунем ему свои кандидатуры, главное, чтобы он сам заинтересовался этими ребятами и они пришли к нему не инициативниками, а хотя бы по рекомендации того же дурачка Ланскова. А знакомиться лучше всего на совместных занятиях, где кандидаты смогут показать себя в лучшем виде.

Вот только эти комбинаторы не учли, что организует-то данное мероприятие Министерство обороны, а там свои заслуженные кадры, которые надо как-то пристроить к делу. Ближайшим занятием была лекция по истории Вооруженных сил, провести которую поручили довольно пожилому уже генералу, ветерану Афганской войны, которого к реальному руководству войсками давно уже не допускали, а вот в качестве инспектора или чтобы учить юношество патриотизму он вполне еще годился. Разумеется, в детали вербовочной операции его никто и не думал посвящать, он если краем уха и слышал о каком-то там Проксане, то точно не ожидал его увидеть среди кадетов и юнармейцев.

Лекция уже давно началась, когда в приоткрытые двери аудитории проскользнула стайка подростков и скромно уселась на свободном последнем ряду. Лектор генерал-майор Петров сперва хотел просто выговорить им за опоздание, но когда он к ним пригляделся, из внешний вид уязвил его до глубины души. Мало того, что они были не в кадетской и не в юнармейской форме, а в штатском, в конце концов, всяких шпаков из разных волонтерских организаций тут тоже хватало, но двое из них вообще приперлись на занятия в верхней одежде, а третий мало того что носил черный плащ, скорее напоминавший какую-нибудь сутану, так у него еще и волосы были настолько длинные, что из-под них совершенно не видно было лица! И этот длинноволосый еще и распоряжался, кому где сесть, и вообще вел себя так, словно он среди них главный. Если это взводные командиры теперь такие пошли, то куда катится страна?!

- Вот вы там, в последнем ряду, у которого глаз не видно, встаньте, соизвольте представиться и объясните, почему опоздали на занятия и одеты не по форме? - рявкнул генерал.

Слушатели принялись нервно оглядываться, чтобы увидеть, кого это там так чихвостят, соседи длинноволосого, те двое, что пришли в пальто, заметно побледнели и уставились на лектора, как на какого-то безумного смельчака, который с голыми руками идет на танк.

- Проксан Виорит, - представился длинноволосый и даже поднялся, опершись руками на стоящее впереди кресло, но объяснять ничего не стал. Зал охнул, но Петрову все было нипочем.

- Стойте смирно, когда я с вами разговариваю! И соизвольте убрать с лица эти ваши патлы, а то я даже глаз ваших не вижу!

- Слушай, дед, - промолвил Проксан, - ты меня уже так достал, что я за себя не отвечаю. А если ты еще и глаза мои увидишь, так точно Богу душу отдашь!

- Не сметь мне угрожать!!! - взревел генерал. - Да я тебя, щенок!... Выполняй приказ, а то я не поленюсь спуститься с кафедры и сам тебе помогу!

- Я предупреждал... - зловеще произнес Проксан и откинул волосы с лица. На Петрова уставились два горящих огнем глаза, которые мгновение спустя превратились в ярчайшие звезды, чьи лучи словно вбуравились ему в мозг, и больше он уже ничего не видел и не чувствовал.

Когда генерал рухнул на пол как подкошенный, Проксан мысленно приказал своим спутникам встать и вместе с ними двинулся на выход. У дверей он обернулся, чтобы дать совет потрясенной толпе:

- Вызывайте труповозку, чтобы убрали эту падаль. Медиков можете не тревожить, после удара вестрой не выживают.

Сказал и скрылся за дверьми. Желание участвовать и дальше в этом военизированном слете у него пропало напрочь.

Вопреки его совету медиков к Петрову все же вызвали, но им оставалось лишь констатировать мгновенную смерть от обширнейшего инсульта, затронувшего жизненно важные участки головного мозга. Все, конечно, понимали, кто реально в этой смерти виноват и как это было им сделано, но у властей хватило благоразумия не высказывать претензий могущественному вестроносцу, а то один черт знает, что он еще тут натворит!

У Проксана, впервые в жизни убившего человека, было так скверно на душе, что он не захотел оставаться один в гостиничном номере, и Леня с Алешей составили ему компанию. Надо было срочно привести в порядок мысли и проанализировать, во что это все может вылиться.

- Зря ты так убиваешься, - промолвил Кантов, - этот старпер, похоже, совсем спятил, что посмел на тебя орать. Я бы на твоем месте его тоже грохнул.

- Что спятил, это ты верно подметил, Лень, но даже ты вряд ли догадываешься, до какой степени ты прав.

- Ты, никак, ему в мысли успел влезть?

- Ну, должен же я был знать, что представляет из себя этот неадекват! Лень, у него реально деменция начинается, а его проставляют подростков поучать! А как он к ним относится, это вообще жуть. Как к собственным холопам!

- Это заслуженный-то генерал, защитник Отечества?

- Какого там, к черту, Отечества! Он полез в чужую страну, где его никто не ждал, по приказу маразматиков из Политбюро ЦК КПСС, поубивал там прорву народа, чья вина заключалась лишь в том, что они защищали от агрессоров свою родину и веру, своими руками, можно сказать, взрастил готовых мстить религиозных фанатиков, и был свято уверен, что все сограждане по гроб жизни должны ему быть за это благодарны. А то, что если бы не эта агрессия, арабы не обвалили бы цену на нефть, Советский Союз не обанкротился бы и не развалился бы, не было бы ни Аль-Каеды, ни каких других террористов, до него, представьте себе, не доходило! И знаешь, я не уверен, что он один там такой сумасшедший. Это, конечно, всего лишь мои подозрения, но что-то российский генералитет не спешит пока со мной контактировать.

- Угу, а теперь вообще мстить будут, - буркнул Изотов.

- Только если самые сумасшедшие, - ухмыльнулся Проксан. - Не думаю, что там все настолько спятили, чтобы не понимать, что я тогда сделаю и с ними самими, и с их подчиненными. Меня куда больше беспокоит, что их почему-то терпят российские власти. Ради какой такой, спрашивается, войны?

- Да кто ж их там разберет? - пожал плечами Алеша. - Я тут тоже пытался мысли некоторых военных читать. Ну, тех офицеров, что с юнармейцами и кадетами работают. Ни о какой войне они даже и не думают, а больше о бабах, о пьянках всяких, о том, что жилья не дают. Нас с тобой откровенно побаиваются, а своих подчиненных мысленно обзывают чуть ли не матерно, как, впрочем, и собственное начальство.

- Да это, Леш, все мелкие сошки, которые ничего не решают.

- Угу, только вот генералы кроме этого маразматика нам тут как-то не попадались, хотя это они нас сюда приглашали. Чего ждут?

- Со стороны присматриваются, - усмехнулся Проксан, - какой пакости от нас можно ожидать. Но если они действительно хотят с нами сотрудничать, встречаться все равно придется, и тогда все их планы станут мне известны. То же касается и начальников нашего Егора. Им, конечно, таиться и по службе положено, но рано или поздно они свои намерения должны будут высказать ясно, а если нет, то что мы тут тогда вообще делаем?

- А ты попробуй надавить на Егора, - посоветовал Кантов, - мол, или мы переходим к делу, или отсюда сваливаем. Пусть подергаются.

На следующий день Проксан действительно пристал к Переверзеву с требованием прояснить ситуацию. Стоит ли им продолжать участвовать в этом слете, где больше ничего интересного не происходит, и только лишь один тошнотворный "патриотический" треп, а все предложенные интересные места они и так уже осмотрели.

- Да многое что намечалось... - протянул Егор, - пока ты шухера ни навел. Выдам секрет, что сам Президент намеревался с тобой встретиться, но после того, как ты устроил инсульт Петрову, ФСО ему запретило.

- А ФСО уже командует Президентом? - хмыкнул Проксан. - Как ты мог заметить, я людей вот так запросто на тот свет не отправляю, а чтобы меня разъярить, надо очень сильно постараться...

- Так-то оно так, но охранники вынуждены принимать во внимание самые худшие варианты развития событий. Президент наш, конечно, человек выдержанный и никогда бы на тебя голос повышать не стал, но... мало ли что ты там в мозгах у него прочтешь? Вот охрана и опасается.

- А есть чего опасаться? - позволил себе улыбнуться Проксан. - Ладно, я понял, со мной здесь все хотят дружить, но только на солидном расстоянии. И каковы же будут предложения с вашей стороны?

- Ну, ходят упорные слухи, что ты хочешь обзавестись восставленными веррителями в разных российских регионах...

- Не только в российских, я же теперь за всю планету отвечаю, но в принципе да.

- И это должны быть непременно твои сверстники?

- Желательно да. Просто с ними мне куда легче найти общий язык.

- Ну так мы тебе отличных ребят подберем.

- А мне почему-то кажется, что уже подобрали. Ну да это не беда, отправляется их в мой гостиничный номер, только не всех сразу, желательно поодиночке, а то ведь восставление вестроносцев это процесс штучный...

- Хорошо, учтем.

В тот же день в роскошный отель, где остановился Проксан, потянулись робеющие подростки, приехавшие на слет с разных концов страны. Некоторые из них, увидев вестроносца, впадали в такой ступор, что и имени своего произнести были не в состоянии. Все, однако, горячо кивали, отвечая на вопрос, хотят ли они стать руками Проксана в своих родных городах. На вопрос о желаемых изменениях тела шестеро попросили крылья, а москвич Денис Ильин - жабры, чтобы можно было плавать как Ихтиандр. С исполнением последнего пожелания вышла заминка, поскольку Проксан не представлял, как этот орган устроен. Пришлось заказчику идти в магазин, покупать там живого карпа и запускать его в наполненную водой ванну в гостиничном номере Проксана. Хорошенько изучив органы дыхания рыбы и прикинув, во сколько раз больше должны быть таковые, чтобы обеспечить потребности человека, вестроносец приступил к операции. Испытали придумку в тот же день в гостиничном бассейне, вызвав немалый переполох среди обслуживающего персонала. Ну а как им еще реагировать, когда какой-то парень уже минут десять сидит на дне бассейна и даже не думает всплывать? Несмотря на поднятый шум, испытание прошло на отлично, и счастливый заказчик долго благодарил Проксана за исполнение его давней мечты. Надо сказать, что повезло ему куда больше, чем Ихтиандру, который не мог долго пребывать на суше под угрозой высыхания жабр. У Дениса был теперь при себе клановый перстень и достаточный запас вестры, чтобы всегда поддерживать органы в работоспособном состоянии.

- Ну вот, теперь у нас по крайней мере будут глаза и уши по всей России, - с улыбкой промолвил Проксан, когда к вечеру поток посетителей иссяк.

- Только это ж все переверзевские ребята, - хмыкнул Кантов. - Их, небось, наши спецслужбы с ног до головы изучили, а может, они и сами все из каких-нибудь военных или чиновничьих семей.

- Ну да, и изучили, и родство у ребят соответствующее, только это все равно теперь мои люди, - ухмыльнулся Проксан. - Лень, если я никогда к тебе в мозги не лез, то это не значит, что я вообще не умею этого делать. Как Далин запросто делал из людей своих марионеток, мы с тобой по возрасту не видели, но слышали от родителей. Это очень эффективно на короткий период, но слишком грубо. Человек либо навсегда станет похож на зомби, либо избавится от наваждения, как только уйдет вестроносец. Можно действовать куда тоньше, через те отделы мозга, где хранятся моральные установки. Человек сам делает выбор, но критерии для этого выбора он берет из подсознания и сам потом не скажет, почему вот это показалось ему очень важным, а то - как-то не очень. Попрыгунчик в свое время обучил меня этому искусству. Так что как бы этим ребятам мозги ни промывали, в решающий момент мой авторитет окажется для них сильнее. А то, что спецслужбы считают их своими креатурами, так это даже лучше. Стало быть, будут им доверять, пускать туда, куда нас с тобой ни за что бы не допустили, привлекать ко всяким секретным делам, где нас задействовать опасаются. Вот и узнаем, чем на самом деле заняты наши власти и какие цели преследуют.

Случай представился вскоре после отъезда Проксана с компанией из Москвы. Того самого Дениса Ильина, оказавшегося внуком генерала ФСО, пригласили на встречу с Президентом, видимо, в порядке отчета об удачно проведенной операции. Денис честно ел глазами Верховного Главнокомандующего, рассказывал, как ему приделывали жабры, демонстрировал свой перстень и проделывал с его помощью нехитрые трюки, типа поджигания бумаги на столе на расстоянии десяти шагов. Его хвалили, покровительственно хлопали по плечу, а он в это время непрерывно сканировал память окружающих его сановников, и выуженная таким способом информация чем дальше, тем больше ему не нравилась. У парня хватило ума и выдержки не заявить об этом на месте, и стороны расстались, внешне довольные друг другом, но уже вечером, оставшись один, Денис навел мысленный контакт с Проксаном и сбросил ему все, что разузнал.

Проксан был обескуражен. Умея читать людские мысли, он давно уже расстался с иллюзиями о людской порядочности, да и убитый им генерал Петров был блестящим примером мерзавца при власти. Но тот был еще и дураком с распадающейся личностью, а вот эти... Умные, что не отнимешь, но при этом бесконечно циничные и страшно корыстолюбивые, вот как их вообще могли допустить на столь высокие посты?! Увы, они сумели задурить народ и знали, как управлять своей страной, а Проксан по молодости лет этим похвастаться пока не мог. Попрыгунчика опять звать на помощь? Так тот сам никогда в жизни ничем не управлял, а те вестроносцы, что реально управляли, сами не были образцами ума и бескорыстия. Ему уже говорили, что на Земле немало успели наследить и Адонаи, и Саркхат, и то, что он сейчас здесь наблюдает, во многом является плодом именно их бурной деятельности. Вот уж чьих советов ему точно не надо! Поразмыслив, юный вестроносец решил, что придется к мэру родного города. Тот по крайней мере ничем себя не запятнал, да и засиделся уже на своем посту.

Феоктистов сильно удивился, когда к нему в гости вдруг заявился Проксан. Вроде причин для недовольства у вестроносца быть не должно, хотя кто его там знает. Впрочем, скоро выяснилось, что привели его сюда отнюдь не городские дела.

- Вадим Сергеевич, что вы думаете о российских властях? - прямо задал вопрос Проксан, заглянув Феоктистову в глаза, как в душу.

- Ну-у, мне редко доводилось с ними сталкиваться, в наши городские дела они особо не лезут и ладно.

- Тогда, надеюсь, вы не будете слишком шокированы, узнав ту информацию, что я недавно получил от моего... эээ... агента в Москве.

Тут в голову Феоктистова хлынул поток образов и чьих-то мыслей, переварить все это оказалось весьма непросто, но когда он разобрался, наконец, что все это значит и кому именно эти мысли принадлежат, ощущение было, словно он только что наглотался тухлятины, аж подташнивало.

- И вот эти люди нами правят... - протянул Проксан.

- Чудовищно... Ну и что теперь прикажешь делать?

- Вадим Сергеевич, скоро ведь будут президентские выборы, а у вас ведь есть какой-никакой управленческий опыт.

- Предлагаешь выставить мою кандидатуру? Ну и кто проголосует за безвестного мэра маленького городка? Кто хотя бы подписи поставит за мое выдвижение?

- Вадим Сергеевич, наши спецслужбы уже побеспокоились, чтобы у меня появились восставленные веррители чуть ли не во всех российских регионах. Они, конечно, еще мальчишки, но мысли свои внушать умеют, так что завербовать нужное количество взрослых активистов им труда не составит. Поскольку рейтинг у вас пока нулевой, вас не побоятся зарегистрировать, а значит, вы сможете вести избирательную компанию по всем телеканалам.

- И кого я сумею убедить за один месяц?

- Вадим Сергеевич, если я сделаю вас восставленным веррителем, вы кого угодно сумеете убедить. Ну, или загипнотизировать, если хотите. Причем ваши сторонники даже не осознают, как именно вы их убедили. Соглашайтесь, а то вам же самому противно станет жить при этой власти, о которой вы теперь столько узнали!

- А знаешь, ты меня убедил, - кивнул Феоктистов. - Честно, причем, убедил, безо всяких этих ваших ментальных техник.

- Тогда готовьтесь к операции, - промолвил Проксан.

Начало избирательной компании по выбору Президента Российской Федерации ознаменовалось внезапным выдвижением кандидатуры малоизвестного мэра города Среднекамска. Собрание по выдвижению Вадима Феоктистова состоялось, разумеется, в его собственной вотчине, но группы по сбору подписей в его поддержку внезапно образовались чуть ли не во всех субъектах Федерации. Поскольку именно в Среднекамске проживал могущественнейший вестроносец Проксан Виорит, в Кремле заметно напряглись, но приставленный к Проксану агент Егор Переверзев поспешил успокоить своих шефов, дескать, местные вестроносцы в кампании Феоктистова никак не задействованы, а тот сам никаких иллюзий насчет возможной победы на выборах не питает, а просто хочет немного поднять свою популярность, чтобы впоследствии создать собственную партию. Поскольку рейтинг Феоктистова по стране был близок к нулю и денег на кампанию ему удавалось собрать самый минимум, этими объяснениями удовлетворились и приняли решения не мешать регистрации инициативного новичка. Были, в конце концов, соперники и поопаснее.

Успешно зарегистрировавшись, Феоктистов в начале вел свою кампанию вяло, не печатал агитационных листовок и плакатов, не оплачивал нигде свою рекламу и даже интервью журналистам давал, только если инициатива исходила с их стороны. Все изменилось, когда подошло время предвыборных теледебатов. Действо это, в котором хронически отказывался принимать участие главный кандидат, считалось скучным и на популярность практически не влияющим. Но в этой раз после первого же сеанса дебатов их случайные зрители в подавляющем большинстве своем внезапно заделались горячими поклонниками Феоктистова и принялись агитировать всех своих знакомых ни в коем случае не пропустить следующей трансляции.

Уже на вторых дебатах к экранам телевизоров приникли многие миллионы. Популярность среднекамского мэра стала расти как на дрожжах, и жалкие попытки кремлевских политтехнологов остановить этот рост ничего не давали. Грязным слухам, распространяемым о Феоктистове, почему-то никто не верил, на провокации он не поддавался, а прервать дебаты не позволяли законы о выборах. В Кремле поняли, что для победы их кандидата придется прибегать к масштабным фальсификациям и готовы были уже на это пойти, но все региональные избиркомы внезапно посетили несовершеннолетние ребята, после кратких бесед с которыми многоопытные члены избирательных комиссий хватались за валидол. Впервые за долгую карьеру они обнаружили, что в жизни может быть что-то и пострашнее хозяйского гнева.

В день голосования власти бились в истерике, избиратели выстраивались в длинные очереди на участках, а послушные прежде указаниям свыше избирательные комиссии вдруг принялись считать честно, хотя телефоны на участках чуть не разрывались от звонков. К следующему утру картина стала настолько очевидной, что в Центризбиркоме прервали было подсчет голосов якобы из-за технических сбоев и готовились уже объявить выборы не состоявшимися из-за многочисленных нарушений, для чего уже готовилась к обнародованию куча жалоб, но тут в зале заседаний внезапно вспыхнул огненный шар, а из него вышел Проксан собственной персоной. Потенциальные фальсификаторы тут же вспомнили о судьбе несчастного генерала Петрова. Пополнять собой список жертв не хотелось никому, и не оставалось уже никакого выхода, кроме как признать результаты народного волеизъявления. Подсчет возобновился, и вот уже вся страна стала понимать, что избрала себе нового Президента.

Из телефонных трубок несся уже один мат. Уставшие избиркомовцы, не отвечая сами на очередной звонок, подзывали Проксана, и тот лично объяснял всем, высказывавшим претензии, что он с ними сделает за подрыв основ конституционного строя. Матерщинники тут же затыкались и больше уже не рисковали никого беспокоить.

Информационные агентства оповещали весь мир о разразившейся сенсации. Крупные чиновники и близкие к властям олигархи уже раздумывали, как им быть дальше: стреляться или срочно бежать из страны. Егор Переверзев, которого его сослуживцы обвиняли теперь в предательстве, благоразумно отсиживался в Среднекамске, но сам победивший кандидат Феоктистов вынужден был пребывать в Москве. В отчаянной попытке вернуть все на круги своя кто-то из проигравших готов был пойти и на убийство, и в Вадима стреляли, к счастью, ранили не до смерти, но Проксану пришлось изрядно потрудиться, чтобы привести избранного Президента в норму.

Да, до его инаугурации страной продолжал управлять прежний Президент вместе со своим правительством, вот только все это управление сводилось к судорожным попыткам спрятать концы в воду и вывезти за границу семьи и материальные ценности. Было уже ясно, что с грядущей отставкой премьера распущенное правительство попросту разбежится, а госаппарат будет охвачен саботажем, так что меры надо было принимать заранее.

- Ну и кого собираетесь назначать на ответственные посты? - Проксан развалился в кресле гостиничного номера люкс, ставшего в эти дни неофициальной резиденцией избранного Президента. Вместо сотрудников ФСО, которых к Феоктистову и на пушечный выстрел отказывались подпускать, на часах у его дверей стояли два крылатых вестроносца.

- Ох, и задал ты мне задачку... - Вадим устало потер виски. - У меня в мэрии найдется, конечно, десяток честных чиновников, но одно дело заниматься делами на городском уровне, и совсем другое - на уровне всей страны. Не уверен, что они потянут.

- А если конкурс объявить для желающих? Вот прямо сейчас?

- И на него тут же заявится куча жуликов и пройдох, возможно, вполне профессионально разбирающихся в заявленной сфере деятельности, но оттого еще более опасных.

- А что вам мешает их мысли прочитать? Ну, задать наводящие вопросы и посмотреть, как отреагируют? При ваших-то нынешних способностях вам для этого никакого детектора лжи не надо.

- Да, ты прав. Все никак не привыкну, что я теперь тоже вестроносец. Старые привычки, знаешь ли. Детям освоение нового всегда легче дается. Ладно, объявим конкурс. Боюсь только, Дума может не утвердить никому не известного нового премьера.

- Вам, Вадим Сергеевич, теперь ни один депутат не откажет. Если вы по телевизору так настропалились нужные вам мысли внушать, то уж при непосредственном контакте... Стоит вам только прийти на заседание, и они будут перед вами что бандерлоги перед Каа. А еще вам надо срочно взять под контроль армию и спецслужбы.

- Вот там уже назначение по открытому конкурсу точно никто не поймет! А знакомых у меня в этих сферах, ну, сам понимаешь... Нашего военкома, что ли, министром обороны ставить, а Переверзева на ФСБ?

- Военком наш дурак, а Переверзев, я думаю, потянет. Его там сейчас ненавидят все, но это как раз к лучшему, значит, не споется. А вообще тут мои ребята могут помочь, те, которые не из Среднекамска. Знаете же, из каких они все семейств. Вот пусть и посмотрят, кто из их папаш и дедушек честный человек, а кто ворюга и подонок. Глядишь, и найдутся достойные кандидатуры.

- На ФСО тоже? Я понимаю, твои ребята за версту любого диверсанта вычислят и ментально обезвредят, но на официальных церемониях такая охрана будет выглядеть слишком уж странно.

- Ну, этим вопросом я Дениса уже озадачил. Он же как раз с одним таким охранником семейными узами связан, видел всю эту братию в лицо, уже став вестроносцем, и теперь знает их всех, как облупленных. Вот пусть он и скажет, кого из них можно оставить на службе, а кому пора в отставку или даже под суд. И да, он же негласно ими и станет управлять. Парень умный и в деле уже проверенный.

- А этих крылатых ребят от службы освободим?

- Ну почему, для общего антуража они очень даже сгодятся. Ни у кого в мире нет крылатой стражи, а у вас будет! Если на каких зарубежных лидеров надо будет впечатление произвести, то им там самое место. В случае чего пусть на них все и думают.

- Думают что?

- Ну, вам же, Вадим Сергеевич, придется всякие дипломатические переговоры вести? А там ведь все стараются скрыть свои истинные намерения, но от вас их разве скроешь?

- Ну да, людские мысли читать, это я теперь запросто... Только просекут ведь быстро, и тогда никого из значимых фигур на переговоры со мной и не заманишь.

- А пусть они думают, что это не вы их мысли читаете, а мои ребята. По ним и так видно, что они вестроносцы, а у вас даже нашего кланового перстня нет. А что я вам целую кость свою в тело вживил, так кто кроме нас двоих об этом знает? Вот пусть они дергаются при виде вашей охраны, требуют конфиденциальных переговоров без их присутствия, а потом долго думают, где и на чем прокололись. Если грубо не давить своей волей, то может и не сразу догадаются, в чем подвох.

- Ладно, при случае попробую прибегнуть к этой твоей стратегии... Только до этого когда еще дойдет, пока бы нам с внутренними делами разобраться!

- Разберетесь, Вадим Сергеевич, никуда не денетесь! Инаугурация ваша должна пройти как по маслу, все потенциальные бузотеры у меня сейчас под контролем.

Вступление Феоктистова в должность действительно прошло без проблем, а назначение министров нового правительства по результатам открытого конкурса вызвало немалый подъем энтузиазма в народе. Многие из высокопоставленных чиновников, осознав, что с командой Проксана им все равно не справиться, а если и удастся кого ликвидировать, то не решаемой и воистину жуткой проблемой останется сам неуничтожимый Проксан, сочли за лучшее перейти на службу к новым властям, самые отъявленные коррупционеры бежали из страны. Региональные боссы, которых прошедшие выборы пока не затронули, с ужасом оглядывались на приставленных к ним ребят Проксана и гадали, дадут ли им самим переизбраться. В том, что к Проксану наверняка уже выстроилась нехилая очередь претендентов на их кресло, никто из них даже не сомневался.

За рубежом результаты российских выборов вызвали потрясение, близкое к шоку. Как мог победить кандидат, которого еще буквально месяц назад никто не знал?! Все в Москве говорят, что решающую роль в этом сыграл юный вестроносец Проксан Виорит. Что в России появились какие-то вестроносцы, слухи ходили еще лет пятнадцать назад, но они никогда не покидали пределов маленького уральского городка Среднекамска, попасть куда было крайне затруднительно, а для журналистов так вообще невозможно. Некоторые, впрочем, добирались туда для лечения, возвращались полностью оздоровленными и разносили слухи о невероятных способностях вестроносца Далина. Но тот Далин никогда в российскую политику не лез, да и нет его там уже. Вместо него остался четырнадцатилетний мальчишка, который, правда, тоже исцеляет страждущих, и уже не только в Среднекамске, но при этом каким-то невероятным придает другим детям свойства вестроносцев и, говорят, наплодил их уже столько, что они решились взять под контроль всю Россию. Но как им это удалось? Чего ждать от Феоктистова и всей его команды, набранной им невероятным для России образом? Удовлетворены ли амбиции Проксана избранием своего президента, или он решит пойти дальше? И не он ли теперь станет править страной от имени Феоктистова? Вопросы эти были столь жгучими, что ради получения ответов на них мировые лидеры готовы были лететь не только в Москву, но даже в тот провинциальный Среднекамск, несмотря на все опасения попасть под влияние Проксана. Но "делатель президентов" приемов не проводил, предложения о конфиденциальных встречах игнорировал и отсылал всех к Феоктистову, мол, я частное лицо и ничего здесь не решаю. Делать нечего, приходилось взаимодействовать с российскими властями по официальным каналам.

Но кое-что все же поменялось, и целительскую практику Проксан осуществлял теперь в основном в московских клиниках, рассылая при этом по регионам флаконы с Живым огнем, которые дальше распространяли восставленные им вестроносцы. Молва о невероятной силе этого снадобья расходилась все шире, и со всех концов Земли текли жалобы, почему столь эффективный препарат не экспортируют за пределы России. Когда энергия страждущих готова была уже пробить любые стены, Проксан, наконец, согласился дать пресс-конференцию на эту тему и действительно таковую провел, разъяснив на ней, что Живой огонь далеко не для всех является панацеей. То есть кого-то он буквально со смертного одра поднимет, а кого-то на него же уложит.

- Ну и как определить, кому можно его употреблять, а кому нельзя? - вопрошали из зала.

- Это в состоянии распознать только я сам и восставленные мной вестроносцы.

- Почему бы вам не делегировать кого-нибудь из них за рубеж?

- Их не так уж много, и им и в своих регионах дел хватает, - отрезал Проксан, - но если вы хотите обзавестись своими собственными, то я готов пойти вам навстречу.

- Что, вот так просто?..

- Ну да, пусть желающие приезжают в Москву, я проведу над ними обряд. Могу даже крыльями или еще чем снабдить при желании. Принимаю только подростков, они легче переносят такие операции и быстрее потом осваивают свои новые способности.

- Ловим вас на слове, господин Виорит, скоро к вам приедет куча кандидатов!

- Клюнули, - прокомментировал итоги пресс-конференции Проксан, встретившись после не с членами своей команды, куда теперь входил и Феоктистов.

- То есть вскоре по всей Земле у тебя появятся свои люди? - осведомился Вадим.

- По всей - это вряд ли, но появятся.

- И тоже потом захотят сменить власть?

- Это уж они пусть сами решают. Где-то, может, власть нормальная, зачем ее тогда менять, а кого-то в самом деле лучше сместить, чтоб больше никому не гадил.

- А ты тогда собой заменишь ООН, - поддел его Феоктистов.

- Нет уж, людскими делами тогда сами занимайтесь, а я займусь делами небесными. Я ведь теперь, как-никак, защитник всей Земли, вот и буду следить, чтобы ничто извне ей не угрожало, - усмехнулся Проксан. - Но и исцелять болезных тоже, конечно, не брошу, ведь лучше меня это здесь ни у кого не выходит.

- Ну, тогда за наши общие успехи, - провозгласил тост Феоктистов и осушил бокал с шампанским. Собеседники последовали его примеру, вот только в их бокалы по малолетству был налит гранатовый сок.

Проксан отдыхал от дел в своей резиденции в Среднекамске. Здание это, по замыслу архитекторов, должно было стать храмом в его честь, но вестроносец не терпел никаких поклонений. Оно, конечно, коли тебя почитают живым богом в разных концах Земли, надо как-то соответствовать этому званию, но если какие-то люди жаждут ему молиться, то пусть делают это у себя дома. Среднекамск - он для друзей и тех страждущих, кто реально не может обойтись без его помощи. Нечасто, впрочем, ему теперь доводилось здесь пребывать. Приходилось мотаться по всей Земле, чтобы улаживать конфликты и исцелять тех, кому не помогали даже препараты Живого огня.

К счастью, потребность в его личном вмешательстве с годами постепенно сокращалась. Оказалось, что честные и разумные правители способны и без божеской помощи неплохо устроить жизнь своих народов. Остается только следить, чтобы не проворовались, и усмирять отдельных ретивых деятелей, решивших, что для них никакие законы не писаны. Большинству, впрочем, хватало осознания того, что на Земле есть субъект, способный быстро вывести из строя все их военные игрушки, включая даже и термоядерные, и его не обмануть и никуда от него не скрыться. Ну а раз это вооружение теперь просто не дадут применить, то какой смысл тратить на него бюджетные деньги? Избавившись же от столь обременительных расходов, государства стали богатеть и сами справляться с теми проблемами, которые прежде считались неразрешимыми. Этак скоро нужда в его помощи совсем отпадет! Сиди тогда и почивай на лаврах.

Но стоило ему размечтаться, как воздух в комнате задрожал, сигнализируя о появлении нежданного гостя. Попрыгунчик, кто же еще! Наверняка прилетел, чтобы напомнить, что кроме земных существуют и общемировые проблемы. Интересно, какая на этот раз?

Теперь Попрыгунчик не был уже для Проксана ни учителем, ни постоянным консультантом, а разве что старшим товарищем, которого, однако, всегда приятно видеть, даже если он приходит не с самыми лучшими вестями, поэтому вестроносец постарался принять гостя с максимальным радушием. Но сколько ни обменивайся любезностями, а разговора по делу все равно не избежать.

- И что привело тебя сегодня в мою скромную обитель, - поинтересовался, наконец, Проксан.

- То, что планетой твоей вдруг сильно заинтересовались.

- И кому это разонравился статус-кво?

- Да всем, почитай, кто в прежние времена хоть раз имел к ней какое-то отношение, и твой собственный клан тут вовсе не исключение. Они посчитали, что неплохо бы завести здесь очередную колонию веррителей. У Адонаи и Саркхата амбиции почти что схожие, разве что своими колониями они ни с кем не собираются делиться.

Проксан с неудовольствием подумал, что чего-то такого и следовало ожидать. Пока на планете вечные дрязги, готовые перерасти в полноценные войны, когда она находится под ежеминутной угрозой термоядерной катастрофы, никому из владык мира сего и в голову не придет растить здесь свое потомство. Даже потомки тех, кем они когда-то все же успели тут обзавестись, оказались брошены на произвол судьбы. Зачем тратить ресурсы на неперспективную планету, когда можно найти миры поинтереснее? Но стоило ему, Проксану, навести здесь маломальский порядок и ликвидировать угрозу ее самоуничтожения, как все тут же вспомнили о своих прежних планах. Нет, разумеется, ни Адонаи, ни тем паче Саркхату он свою родную планету ни за что не отдаст, а вот с собственным кланом что теперь делать? Там ведь что ни бессмертный вестроносец, так обязательно при своей собственной колонии. Теперь и его, значит, решили запрячь? А где, простите, эту колонию можно будет безболезненно создать, когда все пригодные для нормальной жизни места уже плотно заселены? На остров, что ли, его рассчитывали? Так это он только при Далине был изолированным от остального мира, а сейчас тут толпы паломников и страждущих шатаются, не говоря уже об обычных туристах!

- Спасибо, что предупредил, - кивнул он Попрыгунчику, - и как мои родственники теперь собираются действовать? Про остальных даже не спрашиваю, поскольку намерен гнать их отсюда поганой метлой.

- Попытаются с тобой договориться и уже отрядили для этой цели Далина, поскольку у тебя прежде были с ним вполне теплые отношения. Он должен прибыть сюда со дня на день.

- Пусть прибывает на пустырь, подальше от людских глаз, - промолвил Проксан. - Если разговор не сложится, я не хочу появления случайных жертв.

- Назови место, и я ему передам.

- Вот тут, на рекультивированной свалке, - ткнул пальцем Проксан, материализовав перед Попрыгунчиком карту. - Разговор будем вести один на один.

Посланник живых богов растаял в воздухе, а Проксан крепко призадумался. Разговор со старшим родственником обещал быть весьма конфликтным. Ну что же, он когда-то поклялся беречь родную планету от любых вторжений извне, и он свое обещание выполнит.

Огненный шар вспыхнул над присыпанным землей бывшим мусорным полигоном. Проксан, появившийся здесь заранее, терпеливо ждал, пока родственник окончательно материализуется. Но вот, наконец, все языки пламени стянулись в сформировавшееся тело.

- Странное ты выбрал место для встречи, - оглядевшись, усмехнулся Далин.

- Просто не хотел зря тревожить людей, - ответил Проксан. - Не стоит им видеть веррительские разборки.

- Я пришел с миром, - возразил Далин.

- Не сомневаюсь. Вопрос лишь в том, что несет для планеты этот твой мир.

- Спокойствие и благоденствие.

- Благоденствия она достигнет сама, без нашей с тобой помощи. А о каком спокойствии может идти речь, когда здесь начнется борьба интересов разных веррительских кланов? А она непременно начнется, стоит в планируемой вами колонии появиться на свет какому-нибудь уникуму.

- Она начнется и так, поскольку свято место пусто не бывает. Адонаи уже не прочь возобновить договор, заключенный им когда-то с частью местных обитателей, а Саркхат и подавно в любую щель готов пролезть.

- У меня есть, чем их встретить.

- Да уж, наслышан, что ты наплодил восставленных вестроносцев поболее, чем было когда-то на Мейе у моего отца. Так что мешает завести колонию, если население планеты и так уже хорошо знакомо с веррителями?

- То, что эта планета уже охвачена общим информационным полем. Невозможно надолго изолировать какой-то ее уголок и не ждать, что именно по этой причине к нему не будет привлечено самое пристальное внимание всего мира. А я не Шелла, чтобы устраивать здесь тиранию. Вспомни, к чему привела его попытка завести такую колонию на Форнеде.

- Он, кстати, передает тебе привет и извещает, что не прочь посетить места своего детства.

- И он будет поражен, увидев, насколько там все с тех пор изменилось. Как говорили некогда наши с ним соплеменники, нельзя дважды вступить в одну и ту же реку. Поймите вы все, эта планета перенесла уже столько бед, что, наконец, заслужила покой.

- Стало быть, никакой колонии, это твое последнее слово?

- Да, Далин, Земле хватит и одного бессмертного вестроносца, остальным здесь отныне места нет. Она прекрасно проживет и без их участия. Улетай с миром и больше не возвращайся.

Его решительный настрой, кажется, дошел до сознания Стража. Как ни недоволен был Далин, на схватку он все же не решился. Здесь, на своей родной территории, Проксан бы точно ему не уступил, и лучше уж не браться за исполнение миссии, чем уходить побежденным.

- Да будет так, - промолвил он и вновь превратился в огненный шар, который затем втянулся в луч, улетевший в бескрайнее небо.