Поскольку итальянцы собирались возвести в Оболони свой завод, оболонскому мэру пришла идея провести в городе День Италии. Надежд заманить в эту глушь каких-нибудь популярных артистов хоть с российской, хоть с итальянской стороны не было никаких, так что оставалось уповать лишь на усилия местной самодеятельности. Единственной городской школе надлежало принять во всем этом действе самое активное участие, и ее директор Степанов размышлял, как бы затащить на школьный концерт хоть одного итальянца и как с ним там объясняться, когда среди персонала подведомственного ему учреждения ни одного знатока итальянского языка не наблюдалось. До него, впрочем, дошли вести, что главный из итальянских проектировщиков проживает в том же самом коттеджном поселке, что и его новые ученики из секты божьегласцев, и очень может быть, что эти соседи уже завели меж собой какие-то контакты. Чтобы прощупать почву, он пригласил к себе на беседу уже хорошо известного ему Ладомира.
- Вызывали, Андрей Викторович? - промолвил мальчик, заглядывая одним глазом в чуть приоткрытую им дверь в директорский кабинет.
- Да, Ладик. Да не бойся ты, заходи, садись! У меня к тебе вот какое дело: я слышал, что рядом с вами какие-то итальянцы живут. У нас тут по плану одно мероприятие намечается, День Италии, по этому поводу будет организован концерт и все такое прочее. Хорошо бы залучить к нам хотя бы одного иностранца, желательно знающего русский язык или хотя бы английский, Кира Петровна тогда переведет. У вас там случаем таких знакомых нет?
Ладомир расплылся в улыбке:
- У меня лично такой знакомый есть. Только он из русского знает хорошо если десяток слов и английский тоже через пень-колоду, но я могу для него переводить, а так он парень общительный и прикольный.
- Так-так, и как же зовут этого прикольного парня?
- Марио Бугатти.
- Сын главного итальянского проектировщика?
- Ну да, его отец именно этим здесь и занимается.
- И сколько лет этому твоему приятелю?
- Одиннадцать, всего на год меня младше.
- Его одного к нам на концерт отпустят?
- Андрей Викторович, если он захочет, то и спрашивать никого не станет, вот честно! А он точно захочет, если я его приглашу.
- Это прекрасно, но во избежание лишних проблем лучше все же отпросить его у родителей.
- Ну, я попрошу синьора Бугатти, но он ведь и сам тогда может захотеть прийти.
- Ну и замечательно, пусть приходит, с ним-то хоть можно будет общаться без твоей помощи?
- Ну, он английский знает неплохо, иначе бы кто его сюда послал.
- Тогда постарайся пригласить обоих. Если думаешь, что отец будет мешать вам общаться с сыном, то не беспокойся, мы его отвлечем. К нам важные люди придут, синьору Бугатти найдется, с кем поговорить, - усмехнулся директор.
- Ладно, позову.
- Буду очень тебе признателен. А теперь беги.
Ладик с облегчением смылся за дверь.
Предложение посетить российскую школу Марио принял с энтузиазмом. Он уже успел рассказать в поселке все свои истории о путешествиях по миру и теперь жаждал новых слушателей, которым можно будет поведать это по второму кругу. Антонио тоже ничего против не имел, поскольку понимал, что ему так и так придется участвовать в этом самом Дне Италии, хотя бы ради налаживания контактов с местной властью, и посещение школьного концерта здесь не самый худший вариант. Он, правда, поинтересовался программой предстоящего мероприятия.
- Ну, сперва всякая официальщина будет, - промолвил Ладик, - директор наш приветственную речь толкнет, потом еще Ребров, наверное, выступит, ну, это мэр наш... А потом наш школьный драмкружок какую-нибудь сценку разыграет из вашей истории, девчонки наши станцуют, школьный хор выступит. Обещали даже пару итальянских песен исполнить на языке оригинала... Не знаю, что вы там поймете при их-то произношении, слова они кое-как выучили на слух, но мелодии эти им знакомы, и они даже в них не фальшивят.
- О, я тогда тоже петь буду! - загорелся Марио.
- А ты умеешь? - позволил себе усомниться Ладик.
- Ты еще спрашиваешь!
На следующий день Ладомир передал знакомым школьным хористам, что выступать им придется вместе с натуральным итальянцем, чем поверг их в изрядный ступор. Похоже, в своих умениях они были уверены не слишком, да и единственный их солист с приличным голосом оказался второклашкой и мандражировал больше всех. Ладик утешил их, что Марио - парень дружелюбный и смеяться над ними не станет, даже если они понесут всякую чушь.
- А разговаривать с ним как?
- Ну так я же рядом буду, переведу, - удивился Ладик.
- А на сцене? Из тебя-то какой хорист!
- Ну, тогда выйду в качестве конферансье, - разозлился Ладик. - Кому-то все равно вас объявлять надо, и желательно на двух языках, раз уж в зале будут иностранцы.
- А, ну тогда конечно...
К праздничному концерту Оболонскую среднюю школу украсили как к президентским выборам, даже раздобыли где-то воздушные шарики цветов итальянского флага. Ответственные за мероприятие учителя дергались сами и то и дело дергали своих подопечных. Ожидали мэра с его замами и даже кого-то из областного начальства, а также нескольких видных бизнесменов, финансировавших строительство завода. Степанову приходилось самолично встречать высоких гостей на школьном крыльце и сопровождать в зал. По окончании концерта вся местная элита должна была отправиться на будущую стройплощадку, где должна была пройти церемония установки закладного камня, а оттуда уже в мэрию на праздничный банкет. Наконец, все чиновные гости собрались, и ждали теперь только итальянцев.
Ладомир должен был прибыть в школу вместе с семейством Бугатти и потому с утра потопал к их коттеджу. Отец семейства еще одевался, а вот Марио был уже готов к выезду. Ладик, привыкший уже, что его итальянский друг может ходить как оборванец, ничуть того не стесняясь, был удивлен, увидев его в роскошном концертном костюме. Оказывается, Марио еще там, у себя дома, доводилось выступать со сцены, и на сей предмет он был настроен предельно серьезно.
- Да лучше б ты павлиньи перья нацепил, чем так людей смущать! - хмыкнул Ладик, которому о подобных дорогих одеяниях и мечтать не приходилось. - Ребят из хора и так уже, того и гляди, нервный тик хватит, а тут еще примутся себя с тобой сравнивать, так от стеснения им теперь хоть сквозь сцену провались!
- Скажешь еще, в перьях, - пробормотал Марио. - Публику уважать надо, так меня, во всяком случае, учили.
У подъезда, между тем, их уже ждала роскошная иномарка, которую повел сам старший Бугатти. Марио с Ладиком с комфортом разместились на заднем сиденье.
Увидев на крыльце школы директора, Ладомир церемонно представил ему старшего Бугатти, затем скороговоркой Марио и, дождавшись, когда Андрей Викторович и Антонио заведут свой взрослый разговор, дернул приятеля за руку и повлек его внутрь школы.
Впервые оказавшись в русской школе, юный итальянец с интересом оглядывался по сторонам. Все здесь было как-то бедненько, но чисто, даже отдраено, и местами неплохо украшено, явно чтобы произвести впечатление на гостей. Но долго смотреть ему не дали, поскольку сразу же собралась толпа оболонских школяров. Здесь, в нищей провинции, мало кому доводилось выезжать на отдых за рубеж, а если и доводилось, то не дальше турецких пляжей, так что живого итальянца они видели впервые. Конечно, им много о чем хотелось его спросить, но как это сделаешь без знания языка? К счастью, рядом был Ладомир, готовый все перевести и даже побуждавший их задавать вопросы.
Марио, как и местные ребята, тоже, конечно, ощущал себя не в своей тарелке из-за обилия свежих впечатлений, но Ладик уже успел уяснить, что его итальянский приятель в состоянии стресса становится только болтливее, и готов был эксплуатировать эту его особенность на полную катушку. И Марио его не подвел! Юный Бугатти на каждый заданный ему вопрос отвечал очень многословно и эмоционально, энергично жестикулируя, и своей непосредственностью быстро влюбил в себя даже суровых старшеклассников, не говоря уже о малышне. Большой толпой его провели по школе, сунувшись куда только можно и даже куда нельзя, бестрепетно срывая бумажные ленты с опечатанных перед столь важным мероприятием дверей. Оценив местные мастерские, столовую и физкультурный зал, где Марио, подхватив баскетбольный мяч, даже попытался изобразить бросок по кольцу, юный итальянец отважился поблагодарить своих добровольных гидов по-русски теми немногочисленными словами, что он успел выучить во время во время гостевания у Богдановых. Говорил он с жутким акцентом, и получилось смешно, но смех его спутников был вполне добродушным. Закончилась вся эта экскурсия за кулисами актового зала, где как раз готовилась выступать школьная самодеятельность.
Первой должна была играться драматическая сцена, и смотреть на нее из-за кулис Марио не пожелал, спустившись в зрительный зал вместе со своим переводчиком. Играли что-то героическое на тему гарибальдийских войн. Ну да, надо же потрафить гостям! Марио, впрочем, вся эта вампука заинтересовала не сильно, куда больше он оживился, когда актеров из драмкружка на сцене сменило восемь девчат в кокошниках и с платочками в руках, лихо сплясавших что-то русское. Младший Бугатти сам чуть не пустился в пляс, и остановило его, кажется, только присутствие в зале отца. Но уж когда дело дошло до выступления хора, Марио рванул за кулисы, чтобы потом выйти на сцену вместе со всеми. Ладик тоже приступил к своими обязанностям конферансье, объявив исполнение песни "О соле мио" и солиста - Петю Борисова.
Бедный Петя, оказавшись перед битком набитым залом и какими-то важными дядьками, сидевшими в первом ряду, настолько впал в шок, что чуть не потерял сознание прямо на сцене. Пришлось Марио взять обязанности солиста на себя, благо песня была ему отлично знакома. Исполнял он ее настолько хорошо, что Ладик даже заслушался. У Бугатти оказался высокий чистый голос в сочетании с абсолютным слухом, да и артистизмом его Бог не обидел. Наградой ему стали такие громкие аплодисменты, каких никогда еще не слыхивали в этом зале.
Удовлетворенный успехом Марио взялся солировать и при исполнении песни "Аве Мария", которую он исполнил с такой проникновенной интонацией, что заставил всплакнуть даже циничных оболонских чиновниц. Ладик, слушая его, мрачно подумал, не слишком ли много талантов Бог отсыпал одному этому шалопаю, и что пару-тройку столетий назад в той же Италии его приятеля точно кастрировали бы из самых лучших побуждений, чтобы не пропал этот ангельский голос. К счастью, в нынешние просвещенные времена Марио ничего не грозило, он опять сорвал аплодисменты и даже взялся исполнить соло на бис какую-то веселую неаполитанскую песню.
Когда отгремели очередные овации, юные актеры и певцы вышли на поклон. В зале Ребров поздравлял Антонио Бугатти с потрясающим выступлением его сына. Затем оба мужчины в сопровождении всей ребровской свиты двинулись к выходу, поскольку время уже поджимало: на месте будущей стройплощадки их уже ждала согнанная массовка и очередные самодеятельные артисты, только теперь уже взрослые. Отработавших свои номера школьников директор пригласил в столовую, где их уже ждали накрытые столы со сладким угощением.
Поедая честно заработанное пирожное и отхлебывая апельсиновый сок прямо из пакета, Марио с делано скромным выражением лица принимал поздравления. Поход в русскую школу, на его взгляд, удался на все сто и сильно потешил его самолюбие: так, как здесь, ему даже дома никогда не хлопали!